Ветров по-прежнему не решался заговорить, и Юрий Львович зашёл с другой стороны.
– Если мы с вами не продвинемся к цели, то сведения, которыми вы не хотите с нами поделиться, в конечном итоге станут известны в ходе официального расследования. И тогда совершенно точно никто вам не сможет гарантировать, что они не распространятся среди ваших родственников, даже если эти сведения не будут иметь прямого отношения к убийству вашей тёщи.
Шеф нашёл-таки у Ветрова ахиллесову пяту – сказанное им возымело действие. Ветров перестал обнимать себя, безвольно положил руки на стол и опустил голову. Он, кажется, смирился с неизбежностью. Напряжение, в котором он находился, покинуло его.
– Александр Сергеевич Свешников, – сказал он безразличным тоном.
Шеф не преминул воспользоваться состоянием Ветрова и сразу задал следующий вопрос:
– Когда вы узнали о связи вашей тёщи и её племянника?
Юрий Львович пошёл ва-банк: мы достоверно не знали, что такая связь имела место. В худшем случае мы попадали впросак. И никакой Александр в институте не появился бы. Это было неприятно, но не смертельно.
Мы ждали ответа. Мне показалось, что Ветров вздохнул. Этот вздох был окончанием его сопротивления обстоятельствам.
– Давно. Вскоре после нашей с Еленой Викторовной свадьбы.
– Как это произошло?
– Я случайно увидел их в кафе, они вели себя как любовники. Я не мог в это поверить, сидел в машине и ждал, когда они выйдут, смотрел на них через окно. Я не понимал, что после этого делать, как поступить.
– Что было дальше?
– Они вышли. Александр посадил тётку в такси, и она уехала. А потом увидел меня и пришёл в ярость. Сел ко мне в машину и стал угрожать, что убьёт меня, если я проговорюсь. Он тряс меня за грудки, изрыгал проклятия, но сам был напуган не меньше моего. В общем, мы оба по разным причинам были в панике.
– После того случая он продолжал вам угрожать?
– Нет, никогда. У нотариуса это было во второй раз… за двадцать с лишним лет.
– Почему он решил, что той первой угрозы достаточно для того, чтобы вы, по сути, всю жизнь хранили его тайну? Он угрожал вам как-нибудь иначе?
– Дело не в этом.
Ветров снова замолчал. Ему трудно было говорить, он был подавлен. Я догадался о причине его затруднений и поднял руку. Шеф кивнул мне.
– Если я правильно вас понимаю, вы бы и сами хранили его тайну безо всяких угроз, так ведь? Потому что его тайна стала и вашей тайной.
Ветров будто очнулся и, кажется с благодарностью, посмотрел в мою сторону.
