– Привет, Антон! Тебя не узнать – вылитый американец! Ребята, да он наш, русский. Тебя каким ветром сюда занесло? – поинтересовался Петров.
Подошедший чеченец по кличке Гиви отдал приказание надеть на подозрительного бойца наручники. При обыске был найден и изъят пистолет. Стрельцова усадили вместе с бойцами на БТР. В донецкой полуразрушенной квартире уже ждали. Был накрыт стол. Антона приковали наручниками к батарее центрального отопления. После возлияний стали обсуждать судьбу каратиста.
На заступничество Петрова и слова, что он – свой, «правильный пацан», никто внимания не обратил, так как спортсмен упорно молчал о цели его появления на территории, захваченной российскими войсками. Не придя к единому мнению, сепаратисты заснули, не выставив никакой охраны. Зачем? Город и так наш.
Не спал только Антон, он ясно представлял себе пытки – чеченцы не остановятся ни перед чем, чтобы получить ценную информацию. Зубами снял с воротника булавку, мгновение – она в руках, еще мгновение – щелкнули открывшиеся наручники. Вот она, свобода! Еле слышный хруст позвонков на шее Гиви – залог вечного сна палача. Антон обшарил карманы – вот и документы, и мобилка, и пистолет. Стал осторожно пробираться к выходу, но в темноте зацепился за ногу Петрова:
– Гиви, ты?
– Спи, я, – и, шмыгнув в проем двери, мужчина растворился во мраке осенней ночи. Только под утро он нашел злополучный блиндаж. Вид у генерала был явно не боевой, каратист проспал до полуночи, а под покровом наступившей темноты, не спеша, пошагали в сторону украинского блокпоста. Когда до места назначения оставался километр, Антон решил позвонить Авакову:
– Мы на месте. Еще при подходе Стрельцов увидел автомобиль с флажком ОБСЕ, генерал прыгнул на заднее сиденье:
– Спасибо, вовек не забуду. Машина резко рванула с места, а спортсмен остался один. Ну, теперь он не нужен. И звонить, наверно, уже некому. Интересно, работает телефон? Он быстро набрал номер Иры:
– Здравствуй, любимая! Я жив и здоров. Через неделю возьми мою карту Ощадбанка и сними деньги. Продайте квартиру, за все деньги купите дом за городом. Никто, кроме Коршункова, не должен знать новый адрес. И главное, чтобы про меня не говорили, – ничему не верь. Береги сына. Ира успела успела только прокричать:
– Люблю, целую, ждем!
Как грохнул где-то рядом снаряд из «града».
Договорился! Зашвырнув мобильный в кусты, каратист бросился бежать в сторону разрушенного бомбежкой села.
