Я смотрел, как она спит. Нежная и беззащитная. Мог бы прочитать ее сон или вмешаться, но он дарил ей улыбку. Моя матушка всегда говорила, что вмешиваться стоит только в плохие сны и то не всегда. Во сне мы находим ответы на все те вопросы, что нас волнуют. Найдет ли землянка ответы на свои, вопрос спорный, ведь она по сути стала моей собственностью.
Я не смог удержаться и заглянул в сновидение. Здесь было много голубой воды с песчаным дном. Амелис плескалась в этой воде, подставляя лицо солнцу. Наслаждалась теплом и солнечным светом. Она была прекрасна. Длинные волосы, равномерно окрашенные в черный цвет, намокли и блестели на солнце, как и глаза девушки. Она улыбалась сидящему на берегу мужчине. Это был Карлианис. Он расположился у самой кромки воды и любовался моей невестой. Я резко вынырнул из сна, не намереваясь досматривать его до конца. Душу переполнено негодование и обида.
Очнулся только на первом этаже своего дома. Спальне была на третьем. Землянка действует и на меня. Не так сильно, как на истинных марианцев, но также ядом распространяется по крови. Но я знал способ исправить ее сновидения.
Утром следующего дня связался со жрицами храма небесных жителей. Мне хотелось, чтобы нас поженили по законам моего народа. На Марине это допускалось.
Небесный мир (состоящий из шести голубых планет и одной красной), из которого отец когда-то украл деву, мою мать, имел более снисходительные законы для женщин. А на каких-то планетах они могли даже соревноваться и с мужчинами, приближаясь к ним по силе и умениям.
Возможно, я однажды пожалею о том, что подобным обрядом дозволяю иметь своей будущей жене голос, но немного познакомившись с законами Земли, понимал о недопустимости иного.
Отец лично выделил мне несколько достопочтенных женщин для обряда, вот только из местного храма. Одна из них старая карга Камра, что еще принимала меня в род марианцев и дала заключение о чистоте моей крови. Сомнения были у многих, но высказываться против представительницы богини никто не посмел.
Абсурд нашего мира заключался в том, что представительницы прекрасного пола не имели голос, но безумная старуха по своим каким-то соображениям могла менять политическую обстановку на Марине.
А уже к вечеру мы отправились в пещеры.
Марина
Меня словно куклу одевали с десяток женщин. Они были наряжены в длинные хламиды грязно-желтого и красного цвета. Красные командовали действиями желтых, периодически вкалывая какие-то булавки в мою одежду, иногда царапая кожу. Так что мой белоснежный наряд имел красные пятна и подтеки. А голова шла кругом. Словно булавки были пропитаны наркотиком, вызывающим эйфорию.
