Лисы не агрессивны, но разве они не имеют права защищать собственную жизнь? Луна поймет. Саран еще сомневалась, но противиться божественной логике было
невозможно.
Отныне не нужно бояться, что то теплое и едва осознаваемое, что иногда просыпалось по отношению к Луиджи, перерастет во что-то большее. Не с чего. Это
просто благодарность тела. Разум понимает, что, если бы не Луиджи, она бы никогда не оказалась в опасности, что Олег не стал бы нападать на нее, но глупое
тело запечатлело образ спасителя. Разве разумная лиса станет идти у него на поводу?
Теперь Саран вспомнила, что произошло у Нелли, и все встало на свои места. Может, и страх породили не иллюзии Олега, а тот выстрел? Саран просто
инстинктивно боялась, что Луиджи снова сделает ей больно.
Рано или поздно так и произойдет.
Если она его не остановит.
- Я помогу, - шепнула Луна.
А потом наступило утро.
Одежду пришлось искать долго, но теплое тосканское лето не торопило. Ночью Саран удалось забраться достаточно далеко, людей она не встретила. Как и всякий
раз после полнолуния, она была полна сил и надежды. Все образуется, а что не получится... Так тому и быть. Брошенных где-то туфель Саран не нашла и решила
идти босиком. Солнце поднималось все выше, и в конце концов снова пришлось пробежаться. Эдриан предупреждал, что времени у нее будет только до полудня,
потом они с Луиджи вернутся, а Саран, если не успеет, превратится в тыкву.
Она добралась до дома к десяти часам, грязная и уставшая. Эйфория потихоньку отступала, и с каждым пройденными километром бессонная ночь все явственнее
напоминала о себе. Утреннее солнце отражалось от красных черепичных крыш, слепило глаза и уже начинало припекать. В последние дни в России погода
испортилась, но Италия напомнила, каким должно быть настоящее лето: жарким, ярким, знойным. Чтобы, забираясь под ледяной душ, первые несколько минут не
замечать холода.
Когда Саран выбралась из ванной, мужчин еще не было. Но она не успела как следует уснуть, как хлопнула входная дверь, и с первого этажа донеслись голоса.
Они убаюкивали, и долго время Саран не прислушивалась, слишком ленивая и расслабленная, чтобы думать о чем-либо. Но вдруг Эдриан заговорил громче:
- Чего я хочу? Хочу, чтобы тебя черти побрали. Неужели так сложно ответить на вопрос?
Пытается добиться прямого ответа от Луиджи? Что ж, удачи. Но не прислушиваться теперь сделалось невозможно.
