Она и сама не заметила, когда монотонно-серую змею шоссе сменил зимний лес. Неприятно знакомый. Вокруг снова росли одни лишь сливы, из-под снега
проглядывала обманчивая зелень. Разве что плодов на ветвях не было. Деревья застыли во времени восковыми фигурами. У корней каждого из них зияла черная
нора, по снегу путались вереницы следов. Потом между стволами промелькнул золотистый локон, сверкнули голубые глаза - Саран обернулась, но никого не
увидела. И только слабо всколыхнувшийся ветер донес:
- Оставайся, оставайся...
Все, как в прошлый раз, только теперь не было страшно. Снег под ногами не холодил ступни. Когда Саран попробовала зачерпнуть горсть, он обернулся тягучей
ватой. Прилип к рукам, как паутина, потянул вниз. Саран опустилась на колени, потом легла, погрузившись в мягкую снежную перину. Вроде бы легкую,
полупрозрачную - и в то же время прочную, не желавшую отпускать. Снежинки, словно играя, щекотали нос и ладони, невесомо застывали на коже, образуя белые,
чуть шероховатые разводы.
Из ближайшей норы на Саран снова глянули ярко-голубые глаза. Потом проступило лицо - круглое, как будто кукольное. Детское. В обрамлении соломенных
кудряшек. На малышке было короткое бордовое платьице, белые носочки почти до колен, сандалии... Картинка, а не ребенок! Девочка улыбнулась и неловко поползла
вперед. Сколько ей? Года два? Три? И откуда она взялась в этом лесу? Саран попыталась протянуть руку, удостовериться, что это не бесплотный фантом, но снег
не пустил. Сначала мягкий, вязкий, он обратился жесткой коркой, неуступчивым коконом. Девочка подобралась ближе, посмотрела странно голодным взглядом.
Маленькие пальчики пробежали по животу Саран, нащупывая, роясь в складках одежды. Почему-то снег девочке совсем не мешал.
- Амадея, - слабо позвала Саран.
Дышать становилась все труднее - снег сковал грудь, сердце билось медленно и гулко.
Девочка на мгновение подняла глаза, склонила голову набок, став очень похожей на маленькую любопытную птичку, а потом повела ладошкой по телу Саран -
справа, чуть пониже ребер. Саран выгнулась, ломая жесткий наст. Словно крючок зацепился за кожу, рванул вверх - выдирая и разрывая внутренности.
- Ну же! - услышала она голос Луиджи.
Девочка продолжала смотреть, но зимний лес постепенно таял, рассыпаясь, словно пазл. Боль стала объемной, живой, настоящей... Саран закричала и проснулась.
Увидела прямо перед собой Луиджи. Тонкие губы плотно сжаты, в разноцветных глазах - нехороший огонек. Карий глаз из-за расширенного зрачка казался почти
черным, серый потемнел, как неприступный гранит. А на руках - кровь. Ее кровь. Луиджи заметил взгляд Саран и поспешно спрятал ладони за спину. Глупо как!
Да и поздно... Саран посмотрела вниз - по футболке медленно расплывалась темное пятно.
