Эдриан зевнул в кулак и чуть изменил позу. Да уж, сонное царство. У Саран тоже потихоньку слипались глаза. Ночью она так и не выспалась, потом скомканные
объяснения Луиджи, быстрые сборы, выезд из Москвы и предложение Эдриана: остановиться у обочины и прикопать ее труп где-нибудь неподалеку. Когда тревога
поутихла, усталось навалилась на веки. Саран моргнула раз, другой, потом решила не противиться неизбежному.
Все равно пока она не могла ничего сделать. Не набрасываться же на Эдриана прямо в машине. Стоит подождать, пока они доедут до аэропорта, там в толкучке
будет проще затеряться. Например, отпроситься в дамскую комнату и улизнуть потихоньку. Или пуститься наутек, когда Луиджи станет проходить паспортный
контроль. Или сразу после него. Варианты были.
Щелчок по лобовому стеклу заставил Саран резко открыть глаза. Эдриан собирался обогнать впереди идущую фуру, но из-под колеса вылетел камушек - и прямиком
в стекло. Оно умерло следом за радио. Мелкий скол - с булавочную головку - сначала как будто распушился, выпустил иголки микротрещин, потом одна из них,
как молния, поползла вниз. Медленно, ветвясь, но неотвратимо. Не повезло.
- Просыпайся, - негромко сказал шаман.
Луиджи очень правдоподобно потер глаза, словно они отказывались открываться.
- Зачем? Стекло же пока не вывалилось.
- Могут быть проблемы на границе.
- У нас в багажнике автомат, пакетики с сушеными пиявками и окровавленная одежда, а ты беспокоишься из-за какой-то трещины?
Саран насторожилось. Может, устроить диверсию на границе? Пел же Укупник что-то про поедание документов.
- Автомат в разобранном виде и со всеми документами, пиявок у меня отродясь не было, а от одежды легко избавиться, - с неизменным спокойствием ответил
Эдриан. - Поэтому да, больше всего меня беспокоит трещина.
- Если будем менять стекло, потеряем не меньше трех часов.
- Нестрашно. Или ты куда-то торопишься?
Эргенте только хмыкнул, но как-то неубедительно.
- Джиджи? - насторожился шаман.
- Я вдруг осознал, что ужасно соскучился по дому. И вообще домосед по натуре.
- Потерпишь.
- К чему эта принципиальность? Сотня баксов на границе решит все наши проблемы.
Они еще препирались некторое время, но Саран почти не слушала. Снова навалилась сонливость. На этот раз она не подкрадывалась постепенно и не спрашивала -
просто придавила бетонной плитой. Открыть глаза не получилось, мысли растворялись и плыли, как марганцовка в стакане воды. И Саран почувствовала что
умирает - вслед за радио и лобовым стеклом.
