Было начало апреля 1476 года, когда Леонардо, будучи в 24-летнем возрасте, привел в свою мастерскую юношу, Якопо Сальтарелли. Он был учеником ювелира, красивым смуглым мальчиком с наивными глазами и вьющимися локонами, обещав хорошо ему заплатить за услуги натурщика. Трое из его учеников находились здесь же. Тем вечером Леонардо, обычно умевший контролировать свои эмоции и чувства, был удивительно весел – смеялся, загадывал ему свои загадки, придумывая их на ходу:
– Попробуй-ка, Якопо, угадать, о чем идет речь: «Люди будут жестко бить то, что есть причина их жизни», – Якопо морщил свой невысокий лоб, поправляя свисающие локоны, и не догадываясь, что речь идет о молотьбе хлеба.
– А эту: «леса произведут на свет детей, которым суждено истреблять своих родителей». – Юноша и на этот раз не ответил ничего, а ведь это так просто, это – ручки топоров.
– Ну давай-же, Якопо, угадай самую несложную: «Шкуры звериные заставят людей выйти из молчания, клясться и кричать». -Увы, интеллект этого красавца был ниже ожиданий Леонардо, – Якопо, это же игра в кожаные мячики.
С удовольствием давая Якопо урок живописи, Леонардо рисовал мохнатого щенка, пока он забавно играл, затем грыз куриное бедрышко и, наевшись, снова резвился, иногда прижимаясь к ногам хозяина. Оказалось, что Якопо не проявлял никакого интереса к рисованию, чем явно разочаровал Леонардо, но зато он с любопытством смотрел сквозь стенки лежавшего в углу мастерской большого стеклянного сосуда на рыб, улиток и всяких других водных обитателей, и Леонардо не мог не заметить, как возбужденно загорались его глаза, когда рыбки разных сортов дрались друг с другом, касаясь друг друга своими чещуйчатыми телами. Глаза Якопо, изначально показавшиеся Леонардо совершенно невинными, сейчас были наполнены каким-то бешеным азартом и его неистовая демоническая страсть поедала все живое вокруг него. В то же время он казался таким покинутым всеми, ищущим тепла, что Леонардо вдруг увидел в нем самого себя в далеком детстве, лишенным материнской ласки. И ему, одинокому художнику, захотелось окружить его заботой и любовью…
Увы, реальность оказалась хуже сплетен и на следующее утро разразился скандал, чего боялся и о чем недавно предупреждал друга Лоренцо ди Креди. Благочестивые жители Флоренции считали своим долгом следить за моралью своих сограждан. Прискорбно, если наблюдательность и соображение некоторых направлены не на исследование окружающего их разнообразного мира, но на различные козни против людей. Если бы спросить у кого-нибудь с улицы, для чего, например, у Лоренцо и Джулиано Медичи собираются их друзья, иной завистливый и злобный ответит, что, дескать, собираются ради того, за что разрушены библейские Содом и Гоморра. Да разве мало таких, кто, знакомясь с произведениями Платона по пересказам, извращающим подлинник, остается уверенным, будто все эти встречи и беседы в древние времена устраивались с той же целью?
