– Тот живописец, который не сомневается, не многого и достигает. Ведь когда произведение превосходит суждение творца, то такой художник не многого достигает, а когда суждение превосходит произведение, то это произведение никогда не перестает совершенствоваться, если только скупость не помешает этому.
Он довел Святого Иеронима до половины готовности, так как ему казалось, что в тех вещах, которые были им задуманы, рука не способна достигнуть художественного совершенства. В своем замысле он самоистязал себя.
И опять сэр Пьеро выражал свое недовольство сыну:
– Подобное поведение не остаётся незамеченным, и репутация твоя, Леонардо, как художника во Фьоренце складывается соответствующая: приятен в общении и умён, но заносчив, своеволен и не надёжен. И латынь не знает. Сын, ты ведь знаешь, что Медичи, без которых во Фьоренце не происходит ничего, любят играть в римских патрициев, и человек с упрямством для них малоинтересен. Именно поэтому выгодные заказы идут мимо тебя – к более послушным художникам, к тем, кто не капризничает и не ленится. Я далек от высокой живописи, сын, но, насколько я понимаю в жизни, секрет их успеха заключается в скорости исполнения заказов: работать быстро и особенно не мудрствовать.
– Но эти два условия совершенно неприемлемы ко мне, отец, я на это не способен. Работать быстро я не умею. К тому же, презираю тех мастеров, кто работает только ради денег. Коли живописец хочет избежать упреков со стороны людей понимающих, то должен стараться изображать каждую вещь в натуре и не пренебрегать изучением.
– Да, но жизнь с ее суровыми законами говорит другое: cтяжатели благоденствуют, а ты бедствуешь.
– Отец, моей стихией является творчество, а методом – научное исследование. Я погружен в наблюдение мира. Здешняя среда не способствует более моему вдохновению. К тому же, мои новые изобретения приборов и машин никого не интересуют – ведь теперь, ты знаешь, богатые семьи Фьоренцы, вслед за Лоренцо Медичи, вкладывают свои состояния в земледелие. Лоренцо и его двор ценят живопись Боттичелли, а моя новизна и свобода их смущают. Мои замыслы в градостроительстве и инженерном деле оказываются несбыточными. Лоренцо видит во мне прежде всего музыканта, я замечаю, как они наслаждаются моей игрой на лире и совсем не видят другого!
Леонардо, почти бедствуя от отсутствия заказов, не обращался за помощью к дяде Франческо, так как знал, что тот беден, но готов ради него, любимого своего племянника, залезть в долги. Не обращался он и к отцу, потому что у отца уже были другие сыновья на попечении, да и жена его упрекала в чрезмерной мягкости и щедрости к уже взрослому сыну. Он понимал, что Фьоренца – нелегкий для художников город, и чтобы выделиться среди множества крупных живописцев, он должен был создать нечто необыкновенное…
