Разметав песок, я с усилием дернула на себя нить, крепче стягивая удавку, намотала ее на кулак. Горячий воздух разошелся кругами, как вода от брошенного камня, и я враз вспотела. «Скорпионы» забились и полузадушено захрипели, колотя клешнями по воздуху, и на прозрачной поверхности мешка проступили искаженные костлявые лица. Крупицы песка с сухим треском бились об асфальт, то дергаясь хвостом, то рассыпаясь.
Чувствуя, как слабеет сопротивление, я дернула за второй воздушный шнур, активируя следующую ловушку. Эти сильнее одного «паука». Рискну сберечь их жизни — потеряю свою. Под дрожащими костлявыми ногами «скорпионов» распахнулась вакуумная воронка. Работает всего пять-семь секунд, добивая. Сипение, судороги, и я отпустила нити. Пошатнулась, отступила и устало осела на поребрик. Проклятая история… Со стороны Гоши раздался очередной вопль, и я поморщилась. Надо уходить, пока сочувствующие полицию не вызвали…
Я потянула за третий шнур, и тела «скорпионов» накрыло коконом. По горячему асфальту, взъерошивая опавшие листья, поползли спирали песка. Да, нет тела — нет дела… Ветер подхватил песок, разнося его по городским улицам. А нет следов — нет обвинений. Да, без суда и следствия имею право только сдохнуть, если не хватает мастерства, чтобы парализовать. Или — использовать козырь, данный рождением.
Достав из кармана джинсов платок, я вытерла грязное лицо и посмотрела на левую ладонь. Шевельнула посиневшими пальцами и сморщилась. Порванная нитью кожа затягивалась с каждым следующим вздохом. А боли, как обычно, не было. Моя левая половина тела малочувствительна к таким мелочам. И переучили, и отучили.
На аллее раздались быстрые шаги. Я подняла голову и встретила озабоченно-настороженный красный взгляд.
— О, ведьма… — Аспид споткнулся и махнул сотовым телефоном: — Хоть ты, раз до другой не дозвониться.
— Добрый вечер, — буркнула я, прислушиваясь к наблюдателю.
Ни воплей, ни возни. Но живой. Дышит. Сидит на лавочке, потирая колено, и с чувством поминает некую ведьму и ее ближайшую родню. А мелочь удрала и затерла следы известным заклятьем. Плохо.
— Чего рассиживаешься? — Аспид неожиданно протянул руку.
— Уверен, что тебя это касается? — я криво улыбнулась и приняла помощь. — Сам-то что здесь делаешь?
После драки штормило, но с каждым следующим вдохом жизнь налаживалась. И пошло оно все к бесам вместе с Совестью, я защищалась… И не собираюсь из-за чужого маразма подыхать с козырями на руках.
