В минуты такой агрессивной заботы Жорик до слез напоминал отца. Он также вечно гнал меня, уставшую от катания с гор или беготни по площадке, в постель чуть ли не пинками. А если не запинывал, то раздевал, уносил, укладывал спать и рассказывал сказку. Пока не ушел из семьи.
— Лучше «зубы мне не заговаривай», — я допила чай и догрызла последний ломтик сыра. — Знаешь, перехотелось. Столько всего случилось сегодня, так подумать надо… Но голова болит.
— Уля, зачем тебе думать? Ты ж природою для дела сделана, — заметил Жорик снисходительно. — Какое ж тебе думать, девонька? Тебе бы дрын в руки да на коня лихого, да ветром в чисто поле, да погань походя в капусту! А ты — думать… Глупостями не страдай. Спати топай. Во сколь будить завтра?
— К двенадцати надо бы встать, — я глянула на настенные часы.
Почти шесть утра. Я попробовала провести нехитрые расчеты и понять, сколько проторчала в кроличьей норе, но не сложилось. Теперь это навсегда потерянное время, бег которого я даже не почувствовала. И сил с дыханием почти не прибавляется. Вывернулась наизнанку. За пару дней восстановлюсь, но… Мало мне проблем с полетами…
Поблагодарив Жорика за все хорошее и замечательное, я ушла спать. Но сон не шел. Я ворочалась с боку на бок и думала. И пусть призрак трижды прав насчет меня, и я создана для дела. На мыслительный поток этот довод не действовал. Он тек сам собой, неподконтрольный и пугающий. Страх я худо-бедно загнала в угол, а вот мысли… «Пауки» из прошлого, кроличья нора и путь в другой мир или другое измерение, слова Кыса про течение времени… И ловушка, и охота на девочку, и…
…и еще очень хотелось позвонить Томке. Чтобы опять попросить не жаловаться Верховной, и убедить, что я больше так не буду. И пообещать сидеть на попе ровно и не лезть в смертельные неприятности. Но казус в том, что мы с неприятностями не умеем существовать отдельно друг от друга. Или они меня ищут, или я их. А когда встречаемся, то или они меня, или я их. И только смерть разлучит нас. И убедить подругу в том, что правильнее искать самой и влипать в полезные неприятности, нежели в ненужные, не представляется возможным. Она упрямее беса.
— Шо ж тебе не спится-то, вертка, а?..
— Жор, а расскажи сказку?
— Ох, дитино… О духе-кровопийце из села Гибло Место слыхала?
— Нет. Хочу. Только не пересказывай опять «Вия», «Всадника без головы» или «Красную руку, Черную простыню и Зеленые пальцы». Хочу настоящую, живую историю.
