— И?.. — я вернула ему бутылку.
Кыс поежился, ссутулился и промолчал. Встряхнул пустой пакет, сложил туда оберточную бумагу и допил минералку.
— Я тебя услышал, — он встал, придерживая одеяло. — И, надеюсь, ты меня — тоже.
Как же нечисть любит говорить загадками…
— Случатся еще видения — разберешься, — Кыс красноречиво махнул рукой: дескать, все, проваливай. — У меня пока только предчувствия… и страх.
— Это будущее… оно за мной идет? — я встала.
Мой собеседник хихикнул:
— Не льсти себе, Улька. На кой шут ему молодая, недоученная и не шибко умная ведьма, а? Ты просто видишь. Ты — единственная видящая в городе. Вот и всё. А вот зачем оно воскрешает то, что когда-то убило время… — он нервно прижал уши. — Не знаю. Но если узнаю — расскажу. Ночи, Улька. Спать пора.
— Ночи, — я отвернулась. И сделала вид, что поверила его сонливости и инертности. Наверняка за мной по пятам рванет, любопытный.
Скрипнула скамейка, зашуршали ветки, и с дерева осыпался дождь из желтых листьев. Я достала из сумки распечатку адресов. Да, пора по барам… Ближайший находился в полутора остановках, и я для разнообразия пошла пешком. Вернулась к парку, заглянула в круглосуточный «Подорожник» за кофе и отправилась по делам. По пути вертела Кысовы слова и так, и сяк, но поняла одно: гадости быть. А тетя Фиса опять попыталась развернуть ситуацию в свою сторону, чтобы я делом занималась, а не призраков гоняла. За призраками-то интереснее бегать, чем по сомнительным заведениям шляться в ожидании чуда.
«Чудо» не явило себя ни в первом баре, ни в пятом. Полнейшая тишь и никаких следов пришлых «пауков». И после седьмого бара я забеспокоилась. Первый час ночи — самое время для разгула нечисти, а в барах пустота. Хозяин восьмого бара, налив мне коньяку, посетовал на некую «непогоду». Я выпила с ним за компанию и попросила копию чека. Эдак я за сутки проезжу и пропью всю зарплату…
У десятого бара я зависла, борясь с соблазном поискать сигарету. Чтобы сесть на крыльце, вытянуть ноги, протопавшие пятнадцать остановок, и собраться с мыслями. Красно-желтая неоновая надпись «У черта на рогах» разгоняла сумрак ночи, а соответствующая вывеске морда жутко скалила острые зубы и, зараза, подмигивала. Владельца данного заведения я знала плохо, но достаточно, чтобы… да, побаиваться. Он жил на другом берегу и формально к моим подопечным не относился. Но судьба сталкивала, к сожалению.
Случайных прохожих не было вообще. И тишина царила подозрительная — ни проезжающих машин, ни шороха листвы. Я помялась на крыльце, покосилась на «глазок» камеры, пошарилась для вида в телефоне и, вздохнув, пошла на дело. Открыла тяжелую кованую дверь с выгравированными на створках оккультными символами и прислушалась. Никого. И здесь — ни души. И тело только одно. В небольшом темном помещении, у отполированной черной барной стойки, неспешно протирал чистейшие бокалы хозяин кабака.
