— Нэ, нэ смыслишь, — Жорик тактично отвернулся, пока я переодевалась в пижаму. — Она… не просто странная. Она и тебя постраньше.
— Чудно, — я закуталась в одеяло. — Разбуди меня часа в четыре, ладно? Нет, в пять… Короче, к шести я должна быть на ногах. В восемь у меня встреча.
— Добре, — кивнул дух и снова взялся за свое: — Нэ, Уль, ну нутром же чую…
…кажется, он так и гундел, сидя на краешке постели, пока я спала…
— …а еще шо — она сидит и повторяет «Сбегу, сбегу! Как только ночь…»
Я зевнула.
— О, а уже пять, — спохватился Жорик.
Моргнула и не заметила… Я сладко потянулась, просыпаясь.
— Ничего не поняла, да? — упрекнул призрак.
— Разберусь, не маленькая, — отмахнулась беззаботно.
Ни Верховная, ни Томка признаков жизни не подавали.
Я умылась, выгнала Жорика на кухню чай греть, оделась и осторожно заглянула в гостиную. Зойка тоже проснулась. Причем давно. На стеллаже передвинуты книги и безделушки, из ящика комода выглядывает маленький розовый носок, на ковре — пульт от телевизора и горка колечек для плетения. Зойка же сидела на одеяле, обняв коленки, и смотрела перед собой. Ну, раз рюкзак разобрала — не драпанет на поиски тети. А может, глаза отводит.
Я кашлянула. Она глянула на меня искоса и завернулась в одеяло.
— Мне по делам надо…
Ответственность немедля завопила «не смей подвергать ребенка опасности!», а Совесть — «не смей бросать одну!». Я в таких случаях всегда прислушивалась ко второму ощущению. Будь первое правильным, второе бы не появилось.
— …хочешь со мной?
Зойка недоверчиво подняла светлые брови. Я ободряюще улыбнулась:
— Ну? Считаю до пяти. Нет — останешься дома, да — познакомишься с новой нечистью.
Ее с постели как ветром сдуло. Живо полезла в комод за одеждой, сверкая желтыми труселями.
— Но сначала — ужин. И в душ не забудь. С поезда все-таки.
…а еще я не успела ничего убрать. У меня ж и в спальне, и на верхних полках стеллажа — амулетов и зелий горы, и не дай бог доберется…
— Жор?
— Ау?
— Как только мы уйдем, собери в гостиной все колдовское — и под мою кровать, — попросила шепотом, быстро делая бутерброды.
— Понял. А ведешь зря.
— Может, и зря, — согласилась, вытирая стол. — Но одну дома оставлять не хочу. Мало ли…
— Что значит, «одну»? — обиделся призрак. — А я? А Кирюша? А мы?..
— Жор, все, решено. На тебе — амулеты. Договорились?
Он надулся, но кивнул. Зойка примчалась одетая, с курткой под мышкой, и села за стол. Глазищи так и сверкают. Да, у всех есть слабые места.
