Жорик гнусно хихикал и издавал «проносящий» трубный звук. Зойка, заслышав, смеялась из кухни. Я закатывала глаза и в сотый раз повторяла:
— Знание — сила!
— Знание — жизнь, — авторитетно возражал призрак, беспокойно шагая из угла в угол. — И чем больше первого, тем меньше второго. Жизнь и шансы выжить уменьшаются прямо пропорционально приобретаемым знаниям. Поверь моему опыту, — убеждал безо всяких акцентов, надеясь вразумить.
Не получалось.
— Волков бояться — в лес не ходить, — заявляла в ответ. — И, как сказал один мудрый человек, не бойтесь смерти. Пока мы живы, ее нет, а когда она придет, нас уже не будет.
— Дура девка! — не выдерживал в сердцах Жорик. И отчасти был прав.
После он доставал призрачную трубку и надолго запирался в ванной. Где уныло завывал и причитал, подражая приличным привидениям, и пугал моих соседей. Один даже разбираться пришел. Но когда Кирюша открыл ему дверь и радостно уронил челюсть, сосед решил, что не туда попал, и быстро слился.
От круглосуточных размышлений спасала только работа. Я два дня бегала по любимым местами самой опасной нечисти и расставляла ловушки. Как только нечисть проявит излишнюю агрессию, сработает патентный амулет и активирует западню. Зойка ходила за мной по пятам и спрашивала, что к чему и зачем. Я смотрела на нее и убеждалась в правильности слов Риммы про «смену растишь». Из девочки получится отличная ведьма для работы с нечистью.
Наблюдатель молчал и не подавал признаков жизни. Вспоминая о нем, я тщательно и усердно выскребала изо всех углов профессионализм, чтобы не срываться по мелочам и не лезть в драку из-за ерунды. Он раздражал своей любопытной натурой и стремлением вытащить на свет то, что видеть не положено. Но если отбросить два этих фактора, то с ним можно жить дружно. Приятный, обходительный, привлекательный, интересный. Из тех, с кем хотелось застрять в лифте, часа на два и без камер. Но — если бы не «бы».
Верховная тоже молчала, и это беспокоило не на шутку. Томка в ответ на «Где?..» устало и монотонно повторяла: «Я за нее». Наблюдатели — бессовестные засранцы. В городе пыль столбом и дым коромыслом, а они… нашли время. Отец, кстати, не объявлялся. Мама тоже куда-то подевалась. Написала скудную смску — дескать, не теряй, и с тех пор молчок. Подозреваю, что она уехала с тетей Фисой, для моральной поддержки. Как и Галя и еще пара ведьм из Совета. Похоже, что-то затевалось.
Нечисть… предвкушала. Это ощущение расползалось по городу ручейками ядовитого дыма, растворялось в воздухе, порождая тревогу и беспокойство. И, увидев однажды издали Арчибальда Дормидонтовича, я убедилась в правоте мастера Сима. Нечисть сходила с ума. Глава «пауков», подтянутый, солидный и интеллигентный до мозга костей, шел вприпрыжку, подбрасывая шляпу с мушкетерским пером, и напевал про «Па-ра-па-ра-парадуемся…». Дело дрянь.
