Лицо Дрейзера оказалось совсем близко, так что еще сантиметр — и Ларион почувствовал бы его дыхание на своей щеке.
— Ты совсем идиот? — спросил он рокочущим полушепотом, от которого у Лариона сердце забилось еще быстрей. — А если бы я тебе что-то сломал?
Костен нервно улыбнулся. Собственный идиотизм он отлично осознавал.
— Том сказал, что вы не причините мне серьезного вреда. — Ларион подумал и добавил: — Сэр.
— Кто такой Том? — прищурился Дрейзер, и в глазах его промелькнула злость.
— Это… — Ларион задумался, подбирая слова, — один парень, который у вас уже бывал.
— И что, он тебе сказал, что я тебя не убью? Если он твой приятель, то советую избавиться от таких друзей.
Ларион лишь пожал плечами. За прошедшие полчаса подобная мысль пару раз проскользнула у него в голове.
Дрейзер вздохнул и продолжил разглядывать его, как будто видел в первый раз.
— У тебя красивое лицо, — сказал он наконец. — Как только вижу — сразу хочется по нему ударить.
Ларион молчал. В животе зашевелился холодок страха. Он не представлял, что можно ответить. Но подумал и на всякий случай произнес:
— Спасибо… сэр?
Дрейзер издал невнятный звук. Наклонился к Лариону и уткнулся во влажные волосы лицом. Звук повторился. Потом еще раз и еще, пока до Лариона не дошло, что это смех.
Костен не был уверен, что хотел бы услышать этот смех еще раз — от него по спине побежали струйки холодного пота. Ощущение было такое, что Дрейзер не смеялся уже много лет, и теперь хохот, спотыкаясь, с трудом вырывается из его горла.
— Сэр… — Ларион слабо пошевелился, пытаясь намекнуть, что у него начинают затекать руки, но Джонатан и не думал его отпускать. Напротив — перехватил запястья мальчишки одной рукой. Отстранился и другой рукой поймал его лицо, поворачивая к себе. В этом не было нужды — Ларион и так смотрел бы на него, но ощущение руки Дрейзера на щеке оказалось неожиданно приятным. Оно как бы доказывало, что все, что тот недавно делал с его лицом, уже забыто. Костен прикрыл глаза, отдаваясь на волю этой неожиданной почти-ласки, и тут же услышал совсем негромкое:
— Ненавижу красивых людей.
— И себя тоже? — слова с привкусом яда сорвались с губ Лариона раньше, чем он сумел сообразить, что говорит. Но Дрейзер промолчал — как будто бы ничего не услышал.
— Это все, что было для тебя неприемлемо? — спросил он. — Почему в контракте не указал?
Лариону очень не хотелось говорить, что контракт он не читал, но Дрейзер догадался об этом по глазам.
