— Или хуже, — тихо добавил он, потому что хоть смерть и стояла в списке, но многие древние бессмертные наслаждались болью и страданиями, будто все мягкие эмоции вытравили из организма.
Ноэль мог с лёгкостью представить, что мужчина типа Назараха может сделать с Нимрой, останься она одна и уязвима.
— Да. — Она повернулась к окну, расположенному за письменным столом — сделанным с изяществом, которое разлетится от одного удара Ноэля кулаком — и устремила взгляд на дикую красоту садов. — Лишь самые доверенные слуги и жители двора приближаются к моей еде. Из-за этого предательства, я больше не могу доверять тем, с кем живу десятилетиями и даже столетиями. — Спокойные, размеренные слова, пропитанные гневом. — Полуночник почти невозможно достать, даже ангелам, а значит тот, кто предал меня, работает на того, у кого большая власть.
Ноэль ощутил, как внутри вспыхнула искра, одна из тех, которые он считал потушенными кровью, пролитой в той комнате, где похитители беспричинно, если только не считать наслаждения самих уродов, пытали его. Они могли бы оправдать это политической игрой, но он слышал смех, чувствовал мрак, запятнавший их души.
— Зачем ты мне это рассказываешь?
Она посмотрела на него через плечо.
— Мне не нужен раб, Ноэль, — его имя было с французским акцентом, но в её устах стало экзотическим, — а нужен тот, в чьей преданности я не стану сомневаться. Рафаэль сказал, что ты из таких.
Всё же, его не задвинули в запас.
Этот шок для организма, удар, вернувший к жизни, потому что до этого момента, Ноэль был ходячим трупом.
— Уверена, что это кто-то из твоего двора? — спросил он под грохот, бегущей по венам крови.
Её ответ был уклончивым и гневным.
— В моём доме не было чужаков, когда использовали Полуночник. — Она расправила крылья, закрывая свет, льющийся в окно. — Тут были лишь мои, но кто-то встал против.
— Тебе шесть сотен лет, — проговорил Ноэль, понимая, что сейчас она не видела сада. — Ты можешь заставить их говорить.
— Я не могу сломить их волю, — сказала она, удивив прямым ответом. — Такой способности у меня нет, а пытать весь двор, ища одного предателя крайняя мера.
Ему показалось, что за гневом он услышал мрачное веселье, но она ещё смотрела в окно, и лицо закрывали тёмные локоны, поэтому не мог сказать точно.
— Они знают, зачем я здесь?
Тряхнув головой, Нимра ещё раз обернулась к нему с безупречной маской безразличия бессмертных на лице.
— Вероятно, думают, как и ты что Рафаэль отослал тебя из-за того, что ты сломлен, а мне нужна игрушка.
