Подсчёт визитов тюремщиков, ковыряние ногтем старой краски, нанесение еле заметных чёрточек, означающих дни, давало хоть какую-то опору, связывало прошедшее с будущим и не позволяло потеряться во времени, впасть ни в безумие, ни в родственную ему апатию. Ему было наплевать на то, что кормили его скверной, подгорелой кашей и поили простой водой. Неизвестность мучила больше, чем голод и даже сильнее, чем отсутствие магии.
Почему его схватили? В чём обвиняют? Ответа на эти вопросы не было. Мало того, на допрос его так ни разу и не вызвали, никаких обвинений не предъявили, хотя по закону полагалось это сделать.
Только в одном случае его могли схватить просто так и держать, сколько пожелается: если король лично распорядился это сделать. Но по какой причине? Он всегда верно служил своему монарху.
Жерар просидел в этой камере две декады. То, что бедняга не сошёл с ума от неизвестности, можно было село считать его личной заслугой: он приложил к этому все свои силы. Так что, когда на утро двадцать первого дня заключения за ним пришли, он был готов вступить в бой за свою свободу и доброе имя.
Но сражаться не пришлось.
Его привели на второй этаж, в хорошо ему знакомый кабинет, который он рассчитывал вскорости занять, и оставили наедине с родным начальником, который тут же приложил палец к губам, призывая к молчанию. А затем, когда двери за стражниками закрылись, опустил на кабинет полог тишины и расстегнул на растерянном подчинённом антимагические наручники.
Первые его слова были:
— Я знаю, что ты ни в чём не виноват.
— Но почему?… - воскликнул было Жерар, и тут же замолк.
Его начальник жестом показал: садись и слушай.
А потом рассказал просто ужасные вещи.
Оказывается, его отец и братья замыслили ни много, ни мало государственный переворот. У короля не было наследников мужского пола и об этом все отлично знали. Со времён короля Диона этот вопрос решался просто: королём становился старший сын старшей дочери. До его совершеннолетия правила принцесса-наследница, а чаще регентом становился её супруг, по совместительству отец юного короля. Герцог Хелиер очень рассчитывал на то, что этим супругом и регентом станет его старший сын Гийом.
Но прекрасная принцесса Камилла не захотела выходить за троюродного братца. Почему-то она питала к нему неприязнь. Из всех предложенных кандидатур девушка выбрала в мужья сальвинского принца Зенона. Понять её выбор мог не каждый: принц Зенон отличался не выдающейся красотой, хотя, как все сальвинские принцы, внешность имел привлекательную, не воинскими достижениями, а глубокими познаниями в области теоретической магии. Проще сказать, он был серьёзным учёным, увлечённым своей наукой. Власть его не интересовала, а вот возможности элидианского университета — очень даже.
