– Спрашивай.
– Я могу одеться?
Диего усмехнулся:
– Не ожидал, что начнешь с такого вопроса. Да, если хочешь.
– А ты оденешься?
– А у тебя есть моя одежда? – с улыбкой спросил Диего, отодвигая рыжий локон с уха девушки.
– Но ты же контролируешь мой сон. Сделай так, чтобы мы оказались одетыми.
– Я не контролирую его. Я гость в твоем мире, Марта. То, кем я был в одной из твоих жизней, дает мне ключ к любой двери, где бы ты ни находилась. Но то, кем я стал, не дает мне возможности использовать этот ключ, как это сделал бы любой другой мужчина. Я вынужден врываться в твои сны.
– Ясно. Значит, сидим и не двигаемся. Тебя касается, – сухо скомандовала она. Вампиру нравился ее тон. Все это походило на какую-то игру.
– Как пожелаете, мадемуазель.
– Для начала, я помогла тебе не за информацию. Ты спас Малькольма. Я спасла тебя. Мы друг другу ничем не обязаны. И ты не обязан сообщать мне то, что будет угрожать твоей семье. И… Диего, я же просила тебя не двигаться, – прошептала Марта, наклонив голову. Вампир снова целовал ее шею.
– Прости, не могу удержаться. Не бойся, я не стану тебя кусать.
– Я не боюсь, – одними губами произнесла Марта. Ее тело предательски расслабилось, словно она не находилась сейчас с врагом в одной ванне. Беззащитная, голая, смущенная. Если это ее сон, на миг промелькнула мысль, то значит, она хотела, чтобы он пришел к ней вот так, абсолютно голым и разделил с ней ванну. От этой идей Марта густо покраснела. Диего самодовольно улыбался, словно сытый кот. Он понял это, уже когда появился здесь.
– А я не боюсь, что ты поступишь непорядочно с моей семьей. Спрашивай все, что хочешь, – тихо сказал вампир.
– Какой знак я ношу, как Безликая мать?
Диего задумался.
– Я читал про это. Но я не знал тебя в других телах. А это, – он провел пальцем по ее плечу, – я еще не изучил.
– У Изабэль были родимые пятна?
– Зачем тебе это? – Диего стал серьезным.
– Я хочу знать. Кто я.
– Моего слова тебе недостаточно? – не получив ответа, Диего вздохнул и продолжил. – Нет, у нее не было родимых пятен. На руке, вот здесь, – он взял ее за кисть, – у нее была родинка. Под определенным углом она была похожа на сердечко. Бэль смеялась, когда я говорил это. Она никогда не смотрела на это в таком свете. А я был влюблен. И во всем видел только прекрасное.
– У меня ее нет, – произнесла Марта, осмотрев свою руку.
– На тебе печать вампирской крови, дорогая. Она стирает все несовершенства тела, поэтому, лишь твоя память сможет ответить тебе на этот вопрос.
