Жестко, грамотно и с железной дисциплиной.
Ну да, правда, всё это действовало только в стенах самой школы. Что творилось в жилых корпусах или на территории, никого не интересовало. Я подозреваю, что нас даже специально стравливали, готовя к суровой взрослой жизни. Так сказать, естественный отбор. Особенно когда здесь появились меченые — мальчики и девочки для битья. Без связей, защиты и, как следствие, абсолютно никому не нужные. Как я уже говорила, мы просто ужасное предупреждение для чистеньких, пока не запятнавших себя дворян. Пример власти и милости к побежденным Ведьмы. Действительно, если таково её милосердия, какова же тогда ярость?
Конечно, проклятых было немного, в основном юноши-маги. Правда и девушки были. Держаться старались вместе, но вот незадача: все они росли в государственном приюте, специально созданном для таких. как мы. И да, девочек-ведьм могли приютить и вырастить в семьях, как дворяне, так и представители купеческого сословия — они ж пустышки, так что не возбранялось, а бпаготворительность поощрялась короной. Да только дар мог проснуться, как случилось со мной, но росли-то мы совсем в другой среде.
Разницу я почувствовала сразу — меченые были всегда настороже, успевшие с детства хлебнуть пренебрежения и унижений. Мне же это только предстояло и самое горькое, что и условно свои, тоже не спешили принимать такую «чистенькую», как мне в первый же день заявили.
Не хочу вспоминать через что пришлось пройти — даже самой себе жаловаться не привыкла. Хорошо, что хватило силы воли не сломаться и пусть внутри поселился холод, особой злости я не питаю — не к властительнице, что действовала сообразно представлениям, о том, как надо удерживать власть, не к малолетним снобам, что пытались самоутвердиться за счет слабых. Кстати о последних: к счастью, таковыми были не все. Но вот лучшее, что от молодых будущих офицеров в принципе могли дождаться меченые, это нейтральное отношение. Хотя очень редко, в глазах аристократов, в основном девушек, и проскакивало сочувствие.
Издевки, мелкие и не очень пакости, постоянное напоминание, что мы должны знать своё место. И это меньшее из того, что было. Противостоять могли единицы, или по крайней мере пытаться. Вот про того же Карса я много слышала, хотя к тому времени, что я появилась в школе, он ее уже заканчивал и, кроме того, что он успел перессориться со всей элитой будущих офицеров, знала, что он «заслужил» назначение в самую дальнюю дыру приграничья. Об этом шептались какое-то время, предрекая, что он скоро сгинет, как и многие до него. Да и после. Кстати, вспомнила я эту историю лишь попав в эту самую дыру и то не сразу, в Школе мы знакомы не были.
