– Я их отвлеку, а ты заберешь мясо, – предложил Эгур, и Ухряк, подумав, согласился с планом соратника. Эгур в плане скоростных качеств значительно превосходил его самого, и если дело дойдет до забега наперегонки, у него будет больше шансов унести ноги от преследователей.
– Ты, главное, не попадись, – попросил его Ухряк.
Эгур высказался в том духе, что ему и самому не хочется, поскольку интуиция подсказывает, что орки из обоза не проявят в его отношении гуманизма, если сумеют отловить и зафиксировать. Убить, может, и не убьют, но поколотят знатно. После чего праздный орк отполз в сторону и растворился в темноте.
Ухряк лежал и ждал. Было страшно. Не привык он к приключениям подобного рода. Родители все время прививали ему уважение к законам, говорили, что жить надобно по установленным правилам, радоваться малому, и не желать многого. Ну, в целом, говорили дело. Живя по правилам, кроме малого ничего-то и не увидишь. Но это был не путь истинного орка. Желай Вандал лишь малого, он так и помер бы от старости в той дыре, в которой имел сомнительное счастье родиться. И не было бы никакого великого похода на эльфов и гномов, не было бы великой славы и великой добычи. В том числе и стремление к чему-то большему толкнуло Вандала на эпичные свершения. Не желал он жить по правилам, особенно если эти правила сущее дерьмо, и, соблюдая их, проживешь всю жизнь в нищете и забвении.
Ждать пришлось долго. Похоже, Эгур тоже трусил переходить от слов к вандализму, и изрядно колебался. Но в тот момент, когда Ухряк уже отчаялся чего-то дождаться, со стороны лагеря обозников донесся какой-то шум, а затем громкое недовольное мычание волов. Орки, сидевшие вокруг костра, вскочили на ноги. В руке одного из них Ухряк разглядел большой нож. Возможно, остальные тоже были вооружены.
Затем прозвучал сердитый крик:
– Эй, кто тут лазает?
Спустя мгновение один из обозников громко ойкнул и плаксиво пожаловался товарищам:
– В меня кто-то камнем кинул!
– Ну, сейчас мы тебя, шутника, выловим! – грозно прокричал другой обозник, и вся компания устремилась в рощу, бросив костер и вертел с тушей некого зверя на произвол судьбы.
Не успели они отойти, как вскрикнул еще один обозник. Похоже, Эгур и его приласкал метко пущенным камнем.
– Руки вырву! – загремел рассерженный крик, и орки шумно вбежали в рощу.
Ухряк поднялся на ноги, и заскользил к покинутому хозяевами лагерю. Двигался, сколько мог, под прикрытием деревьев, и только перед самым костром ему пришлось выйти на берег озера.
