И они ушли, и снова Тиберик держал за руку приора. Может быть, так будет правильно? В самом деле, пусть хоть Тиб обретет счастье…
— Идемте, ниата, — снова напомнили о себе продавщицы.
И она подчинилась.
Через час Алька была готова взвыть и очень жалела о том, что у нее печать — иначе бы уже давно выпустила своего крагха, напугала бы девиц, но вырвалась на свободу.
Гора покупок росла. Помимо двух скромных, но очень дорогих платьев с белыми воротничками под горло, продавщицы отложили все необходимое белье — очень тонкое, с кружевной отстрочкой, теплую шаль от Мерлиссы Маль, чулки, теплые, тонкие и даже вульгарные, в сеточку. Алька пыталась воспротивиться, но ей было сказано, что мужчинам нравятся такие чулочки, особенно если это единственный предмет одежды, да и вообще, любая мыслящая здраво девушка мечтала бы оказаться на месте ниаты, так что нечего носом крутить.
Платья, как ни странно, пришлись почти впору, так что даже не требовали подгонки. А уж ботинки и туфли вообще сели идеально.
Алька устала. Она так не уставала даже когда драила полы в доме. Перед глазами порхали яркие цветные лоскуты, и все многообразие нарядов смешалось в развеселую карусель. А ведь они еще не выбрали выходное платье. А может, и не нужно оно ей? Приор и без того кучу денег оставит в магазине. Зачем ей все это? Полы мыть? Или по окнам пауков гонять?
Ей принесли бархатное платье нежного фиалкового цвета. С очень смелым вырезом и пышными рукавами, расшитыми жемчугом. Было страшно даже подумать, сколько оно стоит, и Алька, обреченно вздыхая, нырнула в этот мягчайший бархат. Потом, когда расправили подол, ее подтащили к огромному зеркалу.
— Вам очень идет, — сказала одна продавщица, — посмотрите только, как дивно оттеняет цвет глаз.
"Угу, и печать Надзора", — подумала Алька.
Но в зеркало все же глянула — и обмерла.
Оно было идеальным, это платье. И Алька… была в нем почти идеальной. Цвет фиалок и белый жемчуг, и серые глаза внезапно обрели небывалый фиолетовый оттенок, и кожа в вырезе словно светится. Ну, а то, что волосы коротко пострижены — только подчеркивает, насколько тонкая хрупкая шея, и высокие скулы, и полукружья тонких бровей.
"Ты такая красавица, Алечка, — так говорила мама, — только выходи замуж по любви, за хорошего человека, чтобы быть счастливой".
Алька поняла, что по щекам потекли слезы. Она не хотела плакать, но почему-то все равно плакала. Еще год назад она мечтала о том, что выйдет замуж, что будет семья, любящий муж, дети… А потом стало ясно, что ничего этого не будет. Никогда.
