Нет, он просто будет служить Надзору. Никаких мыслей.
Мариус стиснул зубы. Лицо Фредерика так и стояло перед глазами. Почему напали именно на него? Случайность? Да, нужно думать, что просто не повезло.
День медленно катился к вечеру. Мариус поднялся, сжал волчок портала, ногтем перевел стрелку на нужную метку и с силой вдавил активирующую кнопку. Перед глазами пыхнуло, невыносимо завоняло гарью, и он ступил уже на траву рядом со своим домом.
Огляделся, щурясь на яркое, висящее низко, осеннее солнце. За время его отсутствия почти ничего не изменилось, только яблоки собрали. Ну и с окон Робин отодрал доски. Тишина, лишь шелест листвы на ветру.
Сейчас, как никогда, хотелось побыть одному. Наверное, потому что решение так и не принято, а сомнения так и жрут душу, хуже червей.
Мариус еще раз окинул взглядом старый дом и пошел по тропинке в обход, чтобы вернуться никем не замеченным через черный ход. Уже нырнув в прохладу дома, прошелся по коридору, мимоходом заглянул на кухню — там на печке что-то булькало в чугуне, аппетитно пахло мясом, но Марго не было. Возможно, она куда-то отошла с Тибериком. Мариус прислушался — воплей двуликой тоже не было слышно. Померла? Возможно, так будет лучше… И, стараясь не скрипеть половицами, поднялся на второй этаж, в свою спальню. Хотелось верить в то, что Марго подготовила чистое белье.
Заходя в комнату, он уже видел сорочку и бриджи, аккуратно разложенные поверх покрывала. Покрывало было шелковым, с вышитыми цаплями, его еще Ровена покупала когда-то. И Мариус решил, что надо все отсюда выбросить, чтоб и не вспоминать. Купить новое, чтоб без следов разочарований и утрат. Он устало сбросил форменный сюртук, начал расстегивать рубашку — то, что осталось от пуговиц…
И внезапно заметил быстрое движение в углу у окна. Как только сразу не увидел?
Он медленно обошел кровать и остановился над двуликой. Выжила, значит. И теперь почти распласталась на полу, изо всех сил пытаясь стать незаметной. В руках — щетка. Рядом — бадейка с водой.
Она тяжело и часто дышала, с присвистом, на переносице выступили мелкие капельки пота. И темные волосы на висках мокрые.
"Боится, — подумал Мариус, — ну и хорошо. Пусть боится".
— Ты что здесь делаешь? — поинтересовался он, опираясь рукой на столбик в углу кровати, — какого крагха сюда пришла?
Девка посмотрела на него своими огромными темно-серыми глазищами. Прижала к груди щетку, как будто та могла ее спасти.
— Я… я полы… мою…
