Озадаченный управляющий вынужден был обратиться к лорду Даниэльсу за уточнением. Не далее, как седмицу назад, её Светлость, леди Ариана, молодая жена герцога Рейгара, из похожего же послания узнала о гибели своего мужа. Пару дней леди проплакала, а потом велела собирать свои вещи. Герцогиня решила, не дожидаясь похорон, вернуться на родину, а Эстию. Рэмиан, сын и наследник, должен был остаться в Риверстоне. Вот только леди с этим решением оказалась не согласна и, учинив скандал, перебила кучу посуды, но всё же вынуждена была отступить.
Сэр Эдвин сам лично отобрал ей воинов в сопровождение, проверил багаж и проводил до Лориского замка. Оттуда дорога шла прямиком в Гораль и в сторону Эстии. Пару седмиц пути, и леди ступила бы на родную землю, навсегда избавив Сумеречные земли от своего присутствия, а Риверстон приветствовал нового хозяина. Но не судьба.
Пока наследник ещё мал, герцогством стал бы управлять его дядя, лорд Даниэльс.
А там видно бы, как сложилась жизнь в дальнейшем. Маленькие дети очень хрупки и подвержены болезням. То лихорадка какая приключится, или несчастный случай произойдёт. Вот сын лорда Сигмунда со своими одногодками устроил гонки на лошадях. И результат: конь ступил копытом в кротовую нору и сломал ногу, а молодой Валди — шею.
Беда в другом — Риверстон лихорадило второй день. Пропал наследник! Ещё недавно спал тихонечко в своей кроватке, а теперь его нигде нет. Куда мог уйти годовалый ребёнок? Никуда.
Похитить из охраняемого замка его тоже не могли. Остается один вариант — его каким-то образом из Риверстона вывезла сама мать. Лорд Даниэльс распорядился организовать погоню, но у её Светлости было около суток форы. И, как только она умудрилась всё организовать?
Нянька, скрывшая факт исчезновения наследника, была нещадно высечена. За экзекуцией наблюдал сам брат Рейгара, лорд Даниэльс. И хотя, женщина клялась и божилась, что ни о чём не знала, пощады так и не дождалась. А после прискакал гонец и сообщил о разбойничьем налёте и гибели всех, кто отправился в дорогу вместе с её Светлостью. Без исключения. Вот только в родовом святилище камень маленького Рэма продолжал светиться мягким едва заметным сиянием. Наследник был жив и здоров. Правда, неизвестно где.
Смерти боятся все. Кто-то больше, а кто-то меньше. Чем же она так страшна? Тем, что разумное существо перестаёт существовать, мыслить, дышать, чувствовать? Или боли, непременного атрибута старухи с косой?
