Затея не казалась Гвендолин сумасбродной — наоборот, она слепо верила в свой безумный план: прорваться через крысиное полчище и достигнуть города. Ведь если ей встретился один человек, наверняка найдутся другие — и много!
Шша поджидали ее в деревне, затаившись в черных и кривых, как гнилые зубы, домах. Стоило очутиться на знакомой дороге, как они повылезли отовсюду и заскользили по пятам, шипя, клацая зубами, бормоча и подвывая. Ноздри забил тяжелый смрад их лохмотьев и покрытых шерстью тощих тел.
Гвендолин затошнило. По коже побежал мороз.
Чудища не пытались приблизиться или схватить, они лишь пялились на нее с плотоядным вожделением — должно быть, волшебный внутренний свет отпугивал их не хуже властных приказов того мальчишки. Однако и не отставали. Чуяли, что колдовство скоро рассеется.
Деревня все не кончалась. Гвендолин представить не могла, что она окажется настолько огромной! Петляя между домами, дорога уводила прочь от холма, на котором скрылась из виду спасительная башня. Единственная улица все виляла, виляла и виляла, то огибая пустующие хлева и загоны, то проваливаясь в болотистые овраги. Дома менялись — и не менялись вовсе! Гвендолин сбилась с толку и не понимала, новые ли это постройки, или она уже пробегала мимо них раньше. Возникли серьезные опасения, что дорога попросту водит кругами.
Мало-помалу в угрюмый черный пейзаж стали вкрапляться новые детали. Появились первые огоньки — бледные, туманные шарики, парящие над землей. С приближением Гвендолин они испуганно перешептывались — ни словечка не разобрать! — и ныряли в кроны низкорослых кленов.
— Не бойтесь, — попросила Гвендолин, хотя у самой от присутствия живых огней внутри все похолодело. — Помогите мне…
Искорки продолжали отпрыгивать с пути, оставляя после себя легкие голубоватые шлейфы дыма, быстро тающие в ночной мгле. Однако Гвендолин заметила, что волей-неволей идет именно туда, где они возникают. Дорога время от времени расщеплялась, и Гвендолин спотыкалась на распутьях, недоумевая, куда повернуть. Тогда блуждающие огоньки выстраивались рядком, маня за собой. Бежать за ними по едва освещенной земле было куда приятнее, чем погружаться во мрак. О том, что они могли завести в болото или куда похуже, Гвендолин старалась не думать.
Она совсем выбилась из сил и едва волочила ноги от усталости.
Вскоре огоньков стало столько, что сделалось почти светло. Должно быть, она приближалась к центру светящегося моря, которое наблюдала с холма. Только на город оно было вовсе не похоже. В сухой земле под ногами кое-где начала проступать брусчатка, и чем дальше, тем обширнее становились выложенные ею участки. Тут и там над ней вздымались вычурные постройки из мрамора или серого камня: то кривоватые башенки, то кружевные беседки, то целые архитектурные ансамбли, разукрашенные причудливыми значками и рисунками. Некоторые из домиков утопали в зарослях плюща и деревьев, каких Гвендолин в жизни не встречала, другие вырастали прямо из крошечных водоемов. Она могла поклясться, что слышит плеск воды и отголоски звонкого смеха, но куда бы ни повернулась, нигде не было ни души.
