Грубая лесть иногда помогала умилостивить тетку на минуту или две — ровно столько требовалось, чтобы скинуть туфли и взбежать по крутой лестнице на второй этаж. Однако сейчас Тэххи комплимент не оценила.
— Отнеси вещи в комнату — в самом конце, слева у окна, — вымой руки и спускайся к ужину. Будешь копаться — разогревать не стану.
Гвендолин пожала плечами и протиснулась к ступеням, утекающим в темноту второго этажа. Доски под ней натужно заскрипели.
— Туфли сними! — крикнула тетка вдогонку. — Ты испачкаешь мне ковер!
Под ковром подразумевалась вытертая дорожка, потерявшая и цвет и узор где-то в глубине веков. Глядя на нее, Гвендолин лишь фыркнула, а перед дверью комнаты старательно вытерла об ее край подошвы.
— Теперь не испачкаю, — мстительно улыбнулась она.
На первый взгляд, в отведенной для проживания комнатке было прилично. Стол, кровать, маленький шкафчик и торшер в углу. Однако при ближайшем рассмотрении выяснилось, что заботливая тетушка в уборке ограничилась лишь тем, что смела (ведьминской метлой?) клубы жирной пыли с пола, да водрузила на подоконник горшок с подсохшим фикусом. На полу сохранились следы щетки и теткиных тапок.
— Бедняга, — Гвендолин стерла пыль с фикусного листа. — Я-то скоро уеду, а ты совсем зачахнешь. Надо будет тебя полить.
Прежде чем выйти обратно в коридор, она обернулась и вновь посмотрела на цветок.
— А вдруг ты тоже — чья-то загубленная душа? Как в мультике про русалочку. Правда ведь моя тетка — ведьма?
Фикус не ответил.
— Ничего, я все выясню и расколдую тебя, дружок.
Ужин затянулся минут на сорок. Гвендолин из вежливости поковыряла сырный салат и жесткую отбивную. Затем на нее вылился ушат замечаний по поводу плохих манер («Не вытирай рот пальцами!»), никчемного воспитания («Нужно съедать всю порцию целиком!») и короткой юбки («У тебя не такие уж стройные ноги, чтобы их демонстрировать!»), и вежливость куда-то испарилась.
В довершение ко всему, когда Тэххи отвернулась, Дэнни стрельнул в сестру вишневой косточкой из пудинга и больно угодил в глаз. Гвендолин взвизгнула, перегнулась через стол и дернула его за вихор прежде, чем успела одуматься. Дэнни поднял вой. Тетушка Тэххи, мигом растеряв благообразную чопорность, вцепилась племяннице в волосы — а грива у той была что надо, таскай — не хочу! Силы в сухой, костлявой тетке оказалось не на одну ломовую лошадь, и спустя миг Гвендолин очутилась в коридоре. Здесь тетка кое-как выдернула пятерню из запутавшихся волос. Пара здоровенных перстней предсказуемо застряла, но Гвендолин было не до них — глаз болел и не открывался.
