— Иными словами, принимаю ли я участие в пытках? Разбираю ли доносы? — скривил кровожадную улыбку Митар. — Да. Я имею полномочия принимать участие в допросах. Однако допрос и истязания — разные вещи. Разбором доносов занимаюсь крайне редко, когда предстоит подтвердить открытие дознания. Предпочитаю вести расследования и заниматься поимкой. Предвидя следующий вопрос, отвечу сразу: ценным донос оказывается лишь в одном случае из трехсот и более.
Поднялась еще рука. Встала плечистая девушка и язвительно поинтересовалась:
— Чем отличается одно от другого?
— Что именно? Допрос от истязания? Или один донос от другого? — отвечал Митар четко, грубовато, чтобы не вызывать двояких толкований и показать, что он здесь лидер. — Настоящий отступник тих, скрытен, старается не привлекать внимания. Чаще всего доносят анонимно, из зависти, когда успехи других приписывают не трудам и везучести, а колдовству. Кто, как не инквизиторы, знают это лучше других.
Поэтому при поступлении доноса, человека вызывают на допрос, и в зависимости от его показаний, свидетельств, проверок и других данных, расследование продолжается или закрывается.
Если подозрения в отступничестве возрастают — в дело вступаю я. Но обычно разъезжаю по окраинам империи. Почему-то отступники полагают, что на выселках легче затеряться. Но это не так. Население окраин более подозрительное, осторожное и не любящее чужаков.
— Вы занимаетесь поимкой?
— Верно.
— Расскажите о последнем деле.
— Хорошо. Вам пострашнее историю или попроще?
— Мы боевые маги, — усмехнулись из зала.
— Отлично, тогда расскажу как раз про боевого мага.
Когда-то в этой самой аудитории, за одной из парт сидел боевой маг. С даром не ниже среднего. Гордость Ликонии. С намечающимся счастливым будущим и большими планами на жизнь. Отучился, отслужил на границе. Женился и стал поживать, детей растить. Счастливая семья всем на зависть. А затем в один прекрасный день он запирается в подвале и применяет «Пекло».
— Зачем? — послышались удивленные голоса.
— Городовой утверждал, что несчастный случай. Лампу маг разбил и сгорел. Никого не смутило, что погибший не бедствовал, светильник был магическим, каменный подвал полупустой, и он никак не мог обгореть до обугливания. Но семья погибшего настаивала на несчастном случае. Иметь в роду сумасшедшего боевого мага-самоубийцу никому не хочется. Однако история на этом не закончилась.
Едва отойдя от удара, вдова поспешила к нотариусу, чтобы вступить в наследство. И тут выяснилась неприятная новость: кроме долгов наследовать нечего, потому что имение заложено, и никаких накоплений не осталось.
