Он прогнулся, теперь уже просто для того, чтобы капельки воды могли скользить по его телу более легко, и, потянувшись за мочалкой, принялся оттирать себя.
Когда через полчаса он покинул душевую, ему уже было привычно спокойно и легко. Только бессмысленная обида на Роя почему-то поселилась внутри него.
- Мог бы хотя бы сказать, - буркнул он, когда уже сухой и одетый в свежий костюм спустился в общий зал.
- И что бы это изменило?
- Ничего, - Энзо отвернулся и, скрестив руки на груди, оглядел зал. – А где Аргайл?
- Ушёл.
- Ушёл?!
- Взял Ливи и пошёл наверх.
Энзо стиснул зубы и, видимо, не смог сдержать злость, потому что Рой поймал его за подбородок и повернул лицом к себе.
- Посмотри на меня, Рафаэль. Очень, очень уважаемый гость клуба дал тебе понять, что ты ему мешал. Что позволило тебе сделать вид, что ты этого не понимал?
- Я ему не мешал, - процедил Энзо сквозь зубы и сжал кулаки.
- Ты зря тратил время, Рафаэль. Он не интересуется такими, как ты. Ты понял меня?
Энзо сглотнул, от обиды к горлу подступил непрошенный ком, но он лишь кивнул.
- Иди, пообщайся с людьми.
Энзо отвернулся и снова двинулся вдоль столиков отыскивая, куда бы присесть, когда услышал сбоку чей-то смешок.
Энзо резко повернулся на голос и встретился взглядом с чёрными глазами одного из корсиканцев. Энзо растянул губы в улыбке и спросил:
- Вам понравилось у нас?
- Было ничего.
- Приходите ещё. Если снова захотите почитать. У нас много библиотекарей.
- Если бы мной занялись именно вы, то я почитал бы ещё разок... прямо сейчас.
- Нет. Я устал и за ночь принимаю не больше одного. Считайте, что сегодня вам повезло - в первый и последний раз.
Он отвернулся и двинулся прочь. Презрение, плескавшееся в глазах Эвана Аргайла, всё ещё не покидало его сознания, но Энзо знал - это скоро пройдёт.
Неяркое бледное солнышко освещало улицы Манахаты - островной космической станции - отблёскивая острыми кончиками голубоватых лучей от поверхности водохранилища.
Вечнозелёные деревья, создававшие облако достаточно чистой атмосферы, чтобы ближайшие к парковой зоне районы могли дышать полной грудью, шелестели листвой.
Энзо закинул руки за голову и повернулся несколько раз – сначала влево, потом вправо. Распустил собранные в маленький хвостик чёрные волосы и, собрав их назад, затянул резинку поплотней. А затем неторопливо побежал вперёд.
Он не любил рано вставать. По крайней мере с тех пор, как его жизнью стал клуб. И в то же время любил смотреть, как поднимается холодное, далёкое солнце над водой именно по утрам, когда его ещё не закоптили тучи дыма и не излапали чужие взгляды.
