Николя наградил его таким взглядом, как будто он сам был обитателем неизученной планеты, и покачал головой.
— И надолго это всё? — поинтересовался он, наблюдая, как Ян застилает постель.
— На семь дней. Не больше, могу обещать.
Наступила тишина. Ян неторопливо растягивал простыню по матрасу. Затем переложил подушку и одеяло и только потом обернулся к Николя.
Николя на него уже не смотрел — сидел на собственной кровати, вытянув ноги, и листал ту самую книгу по истории культур.
Ян покосился на ванную. Засыпать не помывшись он не привык, но Гриньё вряд ли бы сильно обрадовался тому, что кто-то забирается в его дизайнерскую сантехнику, а тащиться в общую душевую через весь этаж было лень. В конце концов Ян решил, что пару дней можно и потерпеть, и, отвернув уголок одеяла, принялся укладываться в кровать.
— Душ не забудь принять, — разрезал тишину комнаты металлический, какой-то даже неживой голос Гриньё, от которого мурашки бежали по спине. — Ненавижу запах чужого пота рядом с собой.
— Тащиться далеко, — признался Ян, но забираться в постель перестал.
Гриньё с недоумением посмотрел на него:
— Не тупи, а? — почти что просительно произнёс он. — Мыло, надеюсь, у тебя с собой?
Ян покачал головой.
— Не успел собрать. Прапорщик выгнал из блока, не оставил времени ни на что.
Гриньё поморщился и, отложив книгу, направился к двери, а Яна пальцем поманил за собой.
В ванной ещё сильнее пахло Николя — мускусом, лесными цветами, морской водой.
— Это, это и это не брать, — он указал на открытый флакончик с шампунем, почти закончившийся обмылок и измятое полотенце в корзине с грязным бельём — Ян не преминул отметить про себя, что у него такой не было, как не было и ещё кучи прибамбасов, которые тут висели по стенам и лежали на полочках.
— Это всё разрешено? — почти машинально поинтересовался Ян, поднимая с полки неуставной бритвенный станок.
— Не знаю, — Николя поморщился, — я такого вопроса не задавал. Душ знаешь, как включать?
Ян хотел ответить: «Да» — но окинул взглядом смеситель явно несерийного производства и только покачал головой.
Ян не любил признаваться, что чего-то не знал. И в любой другой ситуации после нескольких проколов подряд почувствовал бы себя сконфуженным, начал злиться и оттого дерзить. Но запах Николя, витавший в воздухе, почему-то расслаблял. И когда тот, взяв его за руку, опустил пальцы Яна на вентиль и принялся объяснять, это ощущение расслабленности стало только сильней. Ян подумал, что Николя очень хорошо умеет объяснять.
