— Такие люди у нас в Японии есть, — услышал он в ответ. — И много! Но есть и такие, которые считают, что нам нужно перенять все то, что есть хорошего у иностранцев, но сохранить все наше, своё, японское.
— Это хорошо, — согласился с ним Володя, — что у вас такие настроения. Да только как решить, что заимствовать, а что нет? Что хорошо, а что плохо? Как это определить? Ведь невозможно заимствовать только технику и при этом не набраться каких-то чужих идей, разве не так? И кто знает, какие именно плоды они принесут именно на вашей почве: может быть хорошие, а может быть и очень плохие.
На это Ко ему уже ничего не ответил и только опустил глаза.
Тем временем их пароход оказался на Миссури, и они это тут же заметили, так как количество поселений, расположенных по её берегам сразу резко сократилось. А через какое-то время пропали и отдельные фермы и только лишь одна пожухлая степь, а по-местному — прерия, расстилалась вокруг. Случилось так, что в пароходной машине у них что-то сломалось, и для её починки пароход подошел к берегу. Вот тут-то Володя и обнаружил ферму не ферму, хижину — не хижину, а что-то такое среднее, вроде большого каменного дома, но с крышей из дерна. Внутри был очаг с каменной трубой, пристроенной к одной из стен, окна задвигались задвижками и даже имели внутри стекла, но что-то в этом доме никто не жил.
«Места, конечно, диковатые, — объяснил ему сержант, с которым как военный с военным он сошелся ближе остальных пассажиров, — ближайший сеттльмент находится в десяти милях к югу. И вообще место это — граница, потому, что дальше уже идут земли индейцев. Но… с другой стороны, земля тут пока что ещё ничья и кто хочет и может, мог бы себе её тут немало присвоить. Вон там за холмами лес. Немного подальше уедешь — охота, что надо. Да и вообще, если кому-нибудь надо здесь скрыться, то лучше этих мест не найти. Тут тебя сам дьявол не сыщет!»
— Ну, значит, мне с братом это место как раз и подходит! — сказал Володя и попросил сержанта продать ему двух лошадей, несколько тюков сена, мешок овса, муки, ружье и сотню патронов. Тот был человек бывалый, удивляться ничему не стал и все это тут же Володе и выдал. При этом он честно его предупредил, что берет за все это дороже, чем оно стоит на самом деле.
— Придется делиться со своим полковым начальством, — объяснил он, — все же ведь это у меня не свое, а казенное и просто так на естественную убыль не спишешь.
— Кони у меня тоже, не больно, — продолжал признаваться сержант, — если вы в этом разбираетесь, но опять же — какие есть и с другой стороны на это посмотреть. Эта вот на вид невзрачная гнедая кобылка — настоящий квотерхос. Для работы на плантациях. А вот эта — чалая — сэддлбред, хороша для дальних переездов и очень вынослива. Зато ружьишко вам могу предложить самое что ни на есть отличное — настоящую винтовку Генри 44-ого калибра со скользящим затвором и магазином на пятнадцать патронов — ничего лучше и придумать нельзя. Ты можешь зарядить её в воскресенье и потом стрелять целую неделю. Проверена во время войны с мятежниками! За тысячу ярдов уложит бизона наповал. Ну не за тысячу, так за пятьсот-то уж точно, будете потом меня благодарить. Хотя, конечно, мысленно, потому, что встретиться-то вот так, лицом к лицу нам, скорее всего вряд ли удастся. Хотя кто знает?!
