Димитрий ведет меня по коридору, и мы проходим мимо многочисленных больших комнат, в том числе белой деревянной кухни, ради которой и умереть можно, и бального зала. Иисусе, в этом доме есть, кажется, всё. Я думала, что буду проводить время в камере, но в таком месте, наверное, она будет класса люкс. Я стараюсь запомнить как можно больше, пока меня тащат по коридорам. Димитрий шагает решительно, с моей позиции его большое тело просто подавляет. Он намного больше меня.
Димитрий ведет меня вверх по лестнице, и я замечаю, что двое охранников по-прежнему позади. Добравшись до верха, он круто сворачивает налево, хватается за дверную ручку и открывает дверь. Мы заходим в огромную комнату. У меня даже рот открывается ― она практически больше, чем весь корабль Хендрикса. Я даже не смущаюсь, когда Димитрий подталкивает меня вперед; вместо этого мои глаза широко распахиваются от шока.
Толстый мягкий ковер, большая белая кровать, ванная в стиле СПА, большущий диван и телевизор, и это только начало. В комнате еще и самые лучшие покрывала, шторы и ковры. У Димитрия, очевидно, куча денег, или же это не его дом. Чувствую, что это так и есть. Я поворачиваюсь с огромными, как у оленя в свете фар, глазами и встречаюсь с озлобленным взглядом Димитрия.
― Ты останешься здесь. Дверь на замке, выбраться ты не сможешь. У тебя будет все, что нужно, а я буду использовать тебя, как посчитаю нужным.
Использовать меня?
Он явно видит замешательство на моем лице.
― Не льсти себе, девочка. Я имею в виду, что буду использовать тебя, чтобы выполнить свой план. А ты дашь мне информацию. Будешь сопровождать меня повсюду, потому что я не доверяю никому, кроме себя самого. От меня не получится убежать.
Отлично.
Я кладу руки на бедра.
― Мне некуда бежать. На случай, если ты не заметил, я жила на корабле. Может, ты никогда не задавался вопросом, но, вообще-то, раз такая девушка, как я, находится на корабле, значит, у нее есть причина держаться подальше от суши.
Он прищуривается.
― Такие девушки, как ты, находятся на этих кораблях только по одной причине; и мы оба знаем, по какой.
О.
Только.
Не.
Это.
― Прошу прощения? ― шепчу я, чувствуя, как мои руки начинают подрагивать.
― Пираты, как Хендрикс, не оставляют женщин на своих кораблях. Для этого есть только одна цель ― потрахаться.
Я чувствую, как меня всю начинает потряхивать. Он и понятия не имеет. Не знает, что я никогда, ни разу, ни с кем не трахалась на корабле Хендрикса. Он понятия не имеет, что у меня никогда даже желания не было заняться сексом. Он понятия не имеет, что назвать кого-то шлюхой достаточно, чтобы разбудить во мне все силы, собранные мною внутри.
