Я прочитала с дюжину подобных статей на просторах интернета в ожидании вечера, все они имели одинаковый безобразный смысл – общественное давление на Свету, разве что приукрашивались разными обстоятельствами. Дмитрий лишь на секунду взглянул на дисплей и отодвинул телефон с невозмутимым видом.
- То, что здесь написано, правда?
- Ты меня удивляешь, дорогая! Тебе больше всех остальных известно, правда это или нет.
- У Светы действительно проблемы с головой? - терпеливо уточняю я.
- Думаю, что нет. Гордеев никого и близко к ней не подпускает. В том числе и меня.
- Они выставляют её сумасшедшей, Дима! Из-за меня!
- Ты заставила её сесть в автомобиль под действием наркотиков? Или может крутила руль, чтобы подстроить аварию?
- Да... Мне кажется, я сама крутанула руль с испугу и спровоцировала аварию!
Дмитрий застывает, поражённо уставившись на меня немигающим взглядом.
- Тебе кажется, - эхом повторяет он, арктически ледяным голосом. - Думаю тебе тоже нужно проверить голову на вменяемость, возможно черепно-мозговая травма оказалась гораздо серьезнее чем диагностировалась!
Я в момент краснею и отвожу взгляд.
- Даже не вздумай ляпнуть подобное следователю при допросе, - продолжает Дмитрий строго. - Ещё не хватало возни с дачей ложных показаний.
- Я скажу что угодно, но не позволю им посадить Свету...
- Твоя подружка, которую ты так старательно выгораживаешь, уже пыталась заявить, что это ты отнимала у неё управление. Но вы обе настолько поверхностно смотрите на ситуацию, будто не понимаете, что полиция проводит ряд обязательных экспертиз! Никаких следов торможения или неисправностей автомобиля! Ты бы не смогла с пассажирского места так быстро вывернуть руль под тот угол поворота, при котором произошло столкновение, поэтому твою причастность к аварии отсекли ещё до того, как восстановили данные с видео-регистратора. Мне показывали отснятые материалы, и я слышал весь ваш разговор. Поэтому прежде чем ляпнуть очередную глупость, десять раз подумай, что говорить.
Под впечатлением от сказанного, я забываюсь и вздыхаю слишком резко и глубоко, от чего грудь простреливает сильнейшая боль. Сжимаюсь непроизвольно и вздрагиваю, слушая недовольное ворчание Дмитрия.
- И почему же я до сих пор не знала всего этого? – Я продолжаю кипятиться, изо всех сил стараясь сдерживать свои резкие порывы.
- Может быть из-за того, что ты даже вдохнуть полноценно не можешь? – огрызается Дмитрий.
- А твои здоровяки, значит, разряжают для меня тут воздух?
