Игра для Второго имела только один недостаток — для нее был нужен партнер. Направляясь на точку, он надеялся на то, что в минуты отдыха Первый разделит с ним радость клетчатой доски, но тот не поддался её очарованию и играть Второму оказалось не с кем. В течении почти трех дней он пытался соблазнить Первого, подумывая даже о том, чтоб проиграть ему одну-две партии, но тщетно. Тот погряз в науке, и все свободное время проводил за микроскопом, общаясь с местными микробами.
Окончательно отчаявшись, Второй призвал на помощь науку. И та не подвела!
Спасение пришло к нему в виде шахматной машины. Он сделал ее сам из типовых блоков, снятых со станции. Это было нелегкое дело! Пришлось ободрать модуль до последней нитки, сняв с него все, что он считал лишним. Увы, аппаратурой связи ограничится не получилось… Страсть требовала жертв и Второй приносил их снимая блоки с системы терморегуляции, киберкухни, метеостанции и вот сейчас пожинал плоды своей предприимчивости. Надо сказать, что Второй не был, как это может показаться с первого взгляда ни дураком, ни злодеем. Он отлично понимал, что к чему и поэтому не делал необратимых поступков. В случае крайней необходимости он разобрал бы свою шахматную систему на части и вернул их на свои места, однако право решать, когда же наступит этот «крайний случай» он оставлял за собой.
А что касается комфорта… Каков может быть комфорт для исследователя космоса? Исследователь, если он, конечно, любит свою работу, не должен на него рассчитывать!
Потому, по мере того, как компьютер становился совершеннее, еда пригорала или недожаривалась все чаще, а качество связи все более и более снижалось. Три дня назад он закончил монтаж системы и связь с базой….
Нет, конечно, какую-то связь они поддерживали, но надежность ее была на уровне времен завоевания атмосферы аппаратами легче воздуха.
В очередной раз проклиная напарника, Первый сквозь треск помех разодрал едва половину из того, что донес до него эфир. Немного успокоившись он, далекий от всяких подозрений, спросил Второго:
— Послушай, объясни мне, что у нас тут твориться? Сколько помню себя, ничего похожего со мной не происходило. Всякое, конечно, бывало. Случалось, и связь отказывала, но чтоб две недели подряд, изо дня в день все хуже и хуже… Ни магнитных бурь, ни полярных сияний…
Верхней парой рук он хлопнул себя по бедрам.
— Ну должна же быть хоть какая-то причина?
Второй продолжал упорно молчать. Чтоб отвлечься от скорбных мыслей, навеваемых отчаянием напарника он начал считать листья на дереве. Первый, так и не услышав ответ на свой вопрос, тоже замолчал, но его молчание было угрюмым — на его глазах рушилась вера во всемогущество техники.
