— Какую правду, Рита? — подруга смотрит на меня и тяжело вздыхает. — Ангелочком меня называют все, кому не лень. Сама знаешь, сколько лет я страдаю из-за своей внешности, которая мешает всем доказать, что у меня есть мозги. Несчастная любовь? — я делаю небольшую паузу, в ожидании ответа, которого не следует. — Так каждая вторая в нашем возрасте, если не первая, страдает от неразделенной любви.
— А работа? — подает голос Рита, когда я выдыхаюсь после своей пламенной речи.
— А работа вместе с принцем — это чушь собачья, — тычу пальцем подруге в грудь. — Я запрещаю тебе даже заикаться об этом.
Резко разворачиваюсь и двигаюсь по улице дальше, через несколько секунд снова слыша шаги за спиной. Меня берет такая злость, что я сейчас готова кого-нибудь разорвать на части. Ведь знала же, что все гадалки — аферистки, так нет же, повелась и даже села на этот дурацкий стул.
И что в результате?
Испорченный день, плохое настроение и раздражение, прежде всего на саму себя. Хорошо хоть Ритка не пытается меня переубедить в обратном, а лишь плетется следом, тяжело вздыхая.
— Вечером зайдешь ко мне? — интересуется подруга, когда мы подходим к ее дому. — Зарплата только послезавтра, а в кармане двести рублей.
— Ты чем гадалке платить собиралась, убогая? — я закатываю глаза, поражаясь чужой тупости. Однако, глядя в печальные глаза подруги, моя злость резко испаряется. — Ладно, зайду, — фыркаю от перспективы плестись вечером в отель, где моя подруга работает администратором. — Часиков в девять, — делаю ей ручкой и двигаюсь к соседнему дому.
— Печенье захвати, — слышу за спиной и улыбаюсь.
А то я не знаю, что ты, моя любимая подружка, страшная сладкоежка. А так же не умеешь экономить деньги, постоянно клянча у меня в долг. Будет тебе печенье с конфетами, чтобы в голодные обмороки потом не падала. Иначе, зачем нужны друзья, если они не могут поддержать тебя в трудную минуту?
Захожу домой и первым делом отправляюсь в холодный душ — август, жара, а после душной комнаты Аглаи одежда так и липнет к телу. Не сиделось мне дома в прохладе кондиционера, поперлась к черту на кулички, чтобы послушать бредни престарелой аферистки.
Все, хватит! Надо выбросить всю эту чушь из головы и заняться делом.
Вечером плестись к Ритке в отель, а у меня через две недели доклад, к которому так лень готовиться. Еще и слова гадалки прочно сидят в голове и не хотят оттуда испаряться, заставляя меня нервничать и раздражаться.
