С тех пор владыка не сомневался, что уничтожить джедаев и их Республику выпадет именно ему.
— О чем вы думаете, Верадун? — спросила Элина.
Только она звала ситха именем, данным ему при рождении. Малгусу нравилось, как плавно слова слетали с ее губ, но владыка не потерпел бы такой фамильярности ни от кого другого.
— Я думаю об огне, — ответил он. Ситх ненавидел свой респиратор, приглушавший голос.
Его подруга шла рядом, красивая и опасная, как искусно сделанный ланварок[1]. Она щелкнула языком, посмотрела искоса на своего хозяина, но ничего не сказала. В лучах заходящего солнца ее бледно-лиловая кожа словно светилась.
Они шли по запруженной народом площади. Со всех сторон доносились обрывки разговоров и смех. Внимание Малгуса привлекла маленькая девочка. Она вскрикнула от восторга и бросилась в объятия темноволосой женщины — видимо, своей матери. Должно быть, девочка почувствовала его взгляд. Она смотрела на владыку из-за маминого плеча, на ее маленьком личике читался вопрос. Не выдержав пристального взгляда ситха, девочка отвернулась, уткнув лицо в шею мамы.
Кроме девочки, никто не заметил его появления. Граждане Республики чувствовали себя в абсолютной безопасности здесь, в ее сердце, а среди разнообразных рас ситху было легко затеряться. Он шагал среди своих будущих жертв, скрытый широким плащом с капюшоном, вооруженный, неузнанный, полный мрака.
— Красивая планета, — произнесла Элина.
— Это ненадолго.
Похоже, спутницу озадачили его слова, хотя Малгус не представлял почему.
— Верадун…
Тви'лека не договорила и отвела взгляд. Слова, которые она собиралась произнести, застряли где-то в пересеченном шрамом горле.
— Скажи, о чем ты думаешь, Элина.
Девушка все еще смотрела в сторону, на городской ландшафт вокруг них, словно запоминая Корусант до того, как Малгус и Империя обрушат на него пламя.
— Когда придет конец войне?
— О чем ты? — Вопрос привел ситха в замешательство.
— Ваша жизнь — это война, Верадун. Наша жизнь. Когда она закончится? Так не может продолжаться вечно.
Он понял, о чем идет разговор, и кивнул. Его подруга многое постигла, и в этих вопросах читался ее ум. Как всегда, мнение Малгуса на этот счет не было однозначным. С одной стороны, тви'лека была всего лишь служанкой, женщиной, составлявшей ему компанию, когда он желал этого. С другой стороны, это была Элина. Его Элина.
— Твой выбор был сражаться рядом со мной, Элина. Ты убивала многих во имя Империи.
Бледно-лиловая кожа на ее щеках потемнела и стала пурпурной.
