— Я делала это не во имя Империи. Я сражалась и убивала ради вас, и вы знаете это. Но вы… сражаетесь ради Империи? И только ради нее?
— Нет. Я сражаюсь, потому что создан для этого, и Империя — это инструмент, используя который я достигаю своей цели. Империя — это манифест войны. Она идеальна для меня.
Элина покачала головой:
— Идеальна? На войне погибают миллионы. Миллиарды.
— Не бывает войны без жертв. Такова цена, которую нужно заплатить.
Она смотрела на группу детей, следовавших за взрослым, скорее всего учителем.
— Цена за что? Зачем эта бесконечная война? Зачем постоянная экспансия? Что нужно Империи? И что нужно вам?
Ситх улыбнулся под респиратором, словно то были вопросы не по годам развитого ребенка.
— Война не главное. Я служу Силе. Конфликт — это выражение Силы. Империя — это конфликт. Они взаимосвязаны.
— Для вас это словно математика.
— Так и есть.
— Джедаи считают иначе.
Владыка подавил вспышку гнева:
— Джедаи не понимают Силу во всей полноте, хотя некоторые из них даже обрели могущество, используя ее. Но им не удалось постичь саму суть Силы, конфликт, который она воплощает. Ведь поэтому и существуют ее темная и светлая стороны.
Он думал, что разговор окончен, но Элина не уступала:
— Почему?
— Что почему?
— Почему конфликт? Почему предназначение Силы — разжигать конфликты и сеять смерть?
Ситх вздохнул. Разговор уже начал раздражать его.
— Потому что выжившие в конфликте постигают Силу гораздо глубже. Их понимание оттачивается. Это само по себе достойная цель.
Судя по лицу девушки, она так и не поняла его мысль. От гнева тон владыки стал жестче.
— Конфликт ведет к более совершенному пониманию Силы. Империя расширяет свои границы и этим создает конфликт. В этом отношении Империя — инструмент Силы. Тебе ясно? Джедаи этого не понимают. Они используют Силу, чтобы подавлять себя и других, чтобы насаждать свое видение терпимости и гармонии. Они глупы. И сегодня они убедятся в этом.
Некоторое время Элина молчала, и между ними пролегла безмолвная пропасть. Слышался лишь шум Корусанта. Когда она наконец заговорила, Малгус снова узнал ту застенчивую девушку, которую он спас из загона для рабов на Джеонозисе.
— Вашей жизнью будет постоянная война? И нашей жизнью? Ничего больше?
Теперь Малгус понял, к чему она клонит. Его подруга хотела, чтобы их отношения изменились, чтобы они тоже развивались. Но преданность Империи, благодаря которой владыка оттачивал понимание Силы, не допускала каких-либо других привязанностей.
