МАЛГУС СМОТРЕЛ НА РУИНЫ. Обшивка корабля все еще дымилась и кое-где оплавилась. Кусочки прогоревшего металла усеяли пол. Колонны и часть стен превратились в груды камня. По уцелевшим стенам и потолку бежали трещины. Свет заходящего солнца прочертил линии в пыльном воздухе. Было убито много ситхов, но джедаев и республиканских солдат пало еще больше — тела были разбросаны повсюду. Кое-где звучали стоны. Мандалорка стояла на месте разрушенного входа в Храм со шлемом в руке. Солнце играло в ее длинных волосах. Взгляд девушки скользил по руинам, жесткая линия рта не выражала никаких эмоций. Видимо, почувствовав взгляд Малгуса, она посмотрела на него и кивнула. Владыка кивнул в ответ — один воин отдал дань уважения другому. Девушка снова надела шлем, повернулась и, включив ранец, взмыла в небо Корусанта. Империю известят о сумме гонорара.
Из пятидесяти ситхов, штурмовавших Храм, в живых осталось где-то двадцать. К досаде Малгуса, среди них оказался и повелитель Адраас. Впрочем, его это не удивило. Разделенные горой развалин, противники тоже обменялись взглядами, но никакой взаимной поддержки или благодарности друг другу не выразили.
Когда битва закончилась, пережившие ее ситхи собрались возле десантного корабля. Воины приветствовали своего предводителя, кулаки взмыли в воздух. Какое-то время Адраас просто стоял и смотрел на соперника, затем неохотно присоединился к чествованию. Малгус не придал значения этой задержке. Пока.
Он кивком ответил на приветствия.
— Вы служите Империи, — проговорил он. — И Силе.
В ответ снова раздались приветственные крики.
Откинув ногой в сторону оружие Заллоу и деактивировав собственный меч, Малгус перешагнул через тело мастера-джедая и зашагал по обломкам, направляясь к Элине. Он ощущал на себе взгляды воинов, любопытный взор Адрааса, но чувства обуяли Малгуса, и сейчас ему было все равно.
Владыка опустился на колени и бережно поднял подругу на руки. Ее тело было теплым, она дышала. Рваные черные раны, оставленные отраженными Заллоу разрядами, зияли на плече и груди. Кости были целы.
— Элина! Открой глаза, Элина.
Ее веки задрожали и поднялись.
— Верадун, — прошептала она.
Служанке не стоило произносить его имя перед другими ситхами. Рука Малгуса сжалась в кулак с такой силой, что суставы болезненно хрустнули. Девчонка никогда — никогда! — не должна вести себя фамильярно с ним перед другими воинами.
Тви'лека почувствовала гнев своего покровителя — залилась краской, сжалась, не сводя глаз с его кулака. Ее глаза расширились.
