– Были у Герасима шарики мохнатые,
Стали у Герасима штанишки пустоватые.
Ой, люли, люли, люли,
Куда яички упорхнули?
Увязанный по рукам и ногам Герасим не мог даже толком шелохнуться. Пережив утрату любимой собачки и кастрацию, он и ночью не изведал покоя, оказавшись в лапах мучителей. Тит бил его, Гриша терзал морально, продолжая упражняться в вокале:
– Не ходите девки замуж за Гераську молодца,
Потому что у Гераськи ни яичек, ни конца.
Тили, тили, тили бом,
Стал Гераська кастратом.
На исходе садистского часа Гриша и Тит направились обратно, дабы не нарваться на патруль надзирателей. Подходя к своей коморке, они услышали звучащие из воспитательного сарая радостные крики.
– Андрюха, на рекорд идем! – кричал главный палач. – Еще парочку веников затолкаем, и главный приз ассоциации работников контрольно-воспитательной сферы наш.
– Влезут ли? – усомнился Андрюха.
– Обижаешь! Захочу – еще пять влезут. Ты беги за фотоаппаратом, у Генки есть. Он его в том месяце в городе на холопские скальпы выменял. Надо рекорд на пленку зафиксировать.
Тит зашел в коморку, Гриша какое-то время стоял и слушал. Первый веник вошел относительно легко, а вот с рекордным надзиратели намучались. Яшка давно охрип, и теперь не орал, а рычал.
– Толкай сильнее! – кричал главный мучитель. – Всем телом навались!
– Сейчас я его ногой пропихну! – тяжело дыша от усилий, вызвался Андрюха.
– Осторожнее! Осторожнее! Ос…. Ну, вот. Теперь и нога там. Говорил я тебе, балбесу молодому – осторожнее. Вдруг с ногой рекорд не признают….
– Эх, хорошо! – с чувством произнес Гриша, глядя на усыпанное звездами небо, и вошел следом за Титом в родимую коморку.
На следующий день в имение пожаловали гости. Скучающая Танечка пригласила на чашку чая своих подруг детства, проживающих по соседству, и те, тоже, по всей видимости, изнывая от безделья, охотно откликнулись на ее призыв.
Гриша с Титом сушили во дворе барские носки, когда два шикарных автомобиля въехали в ворота и остановились на вымощенной тротуарной плиткой стоянке. Из машин появились две девчонки весьма симпатичной наружности. Одна, светленькая, чем-то напоминала Танечку (стройные блондинки все похожи, как сестры), вторая, жгучая брюнетка с большими глазами и немаленькими сиськами, с первого взгляда запала Грише в мошонку.
– Сколько телок не задутых бродит вокруг, – мечтательно протянул Гриша, – а мы тут стоим с этими носками, как дураки. То есть, это я стою, как дурак, а ты стоишь, как ты, на своем законном месте.
