Времени у Гриши на осуществление его плана было масса. Он подманил Муму косточкой, затем набросил на собаку мешок, завязал его, привязал к мешку камень, и утопил в большой деревянной бочке, что стояла возле сарая Герасима. Из этой бочки садовник брал воду для поливки растений.
Довольный собой Гриша приступил к непосредственным обязанностям, при этом с нетерпением ожидая того момента, когда Герасим обнаружит сделанный ему сюрприз.
Герасим вернулся с новым помощником, таким же прыщавым заморышем, как и предыдущий, тут же провел вводное избиение – отходил паренька поленом в профилактических целях, и начал разыскивать свою четвероногую любимицу. Его мычание, все более встревоженное и громкое, слышалось по всему особняку. Даже барин заинтересовался, что это Герасим изволит так громко и страстно мычать, в то время как обычно из него слова не вытянешь. Гриша сделал вид, что пошел разузнать причину разговорчивости садовника, вернувшись же, доложил, что Герасим ищет свою собаку и не может найти. Барин никак не отреагировал на новость о пропаже Муму, а вот Танечка восприняла ее близко к сердцу.
– Какая хорошая была собачка, – произнесла она с чувством, благо ей не приходилось видеть, какие огромные кучи эта хорошая собачка каждое утро оставляла на крыльце ее дома. Герасим кормил Муму лучше, чем себя. Он скармливал ей большую часть пайки своего помощника – так любил собачку. Было, соответственно, с чего обильно гадить.
– Надо бы заставить всех холопов искать собачку, – пристала Танечка к папеньке.
– Вот еще, – усмехнулся барин. – Ну что с ней могло произойти? Найдется сама. Проголодается – вернется.
«Это вряд ли – смеясь про себя, подумал Гриша. – Оттуда еще никто не возвращался».
Герасим искал Муму до самого вечера. Чем дольше он не находил любимицу, тем в большее впадал отчаяние. Он с круглыми глазами бегал по всему двору, кидался ко всем людям и жестами пытался объяснить им, что пропала его собака. Один повар сделала фатальную глупость – усмехнулся, слушая взволнованное мычание Герасима. Герасим вспылил, и ему пришлось тащить на заслуженный отдых еще один труп.
– Да он совсем, что ли, умом тронулся? – ворчали надзиратели. – Это уже слишком.
Но команды обезвредить Герасима сверху не поступало. Барину донесли, что садовник зверствует, и он уже хотел отдать приказ о его кастрации с целью понижения уровня его агрессивности, но в дело вмешалась Акулина, приласкала господина, и тот совсем забыл о садовнике.
