Конечно, не очень хорошо, что песок попал в рот и в глаза, но истеричными воплями, к которым обычно прибегают воспитатели, положение все равно не исправить. Заведующая неустанно учит, что нужно вырабатывать командный голос, прикрикивать и держать дисциплину. От этой дисциплины в свое время Маша чувствовала себя будто в тюрьме, где даже вдох нельзя было сделать без мысли, имеешь ли ты на это право. И до сих пор отголоски того воспитания продолжали оказывать влияние на ее жизнь — она реагировала на авторитеты безропотным послушанием, все более замыкаясь в себе. Каждый из этих детей был для нее словно она сама в детстве. Ей казалось, что она может защитить их от гнета, который так мучил когда-то ее. «Вон Мария Васильевна идет, — показывали на нее пальчиком дети своим родителям или бабушкам. — Она не кричащая».
Быстро построив детей парами, Маша повела их в группу немного раньше предписанного времени — нужно было вымыть Никите и Ване глаза. Нянечка Галя постоянно помогала Маше в воспитательном процессе, укореняя в ней убеждение в том, что этот мир несовершенен.
— Где твои салфетки?! — заорала Галя при виде того, как Никита размазывает сопли по лицу. — Родители не могут положить в карман салфетки? Им лишь бы избавиться от вас с утра поскорей, ни причесать, ни одеть аккуратно не могут, — не сбавляя тона, возмущалась Галина, которая сняла с Никиты панамку с изображением кораблика и яростно вытирала ею сопли. Закончив борьбу за гигиену, она водрузила панамку назад на голову ребенку. Все дети испуганно притихли и завозились возле своих шкафчиков.
Сколько бы лет Маша ни наблюдала подобные моменты из жизни детского сада, она каждый раз внутренне съеживалась, будто вновь пугался тот ребенок, которым она была когда-то. Но одергивать взрослых людей не решалась — они все равно сделают все по-своему, а она станет врагом. Против системы не попрешь.
Пока Галя ходила на кухню за обедом, дети оживились и весело загудели, толкаясь и посмеиваясь в раздевалке.
— Начинаем конкурс на самый аккуратный шкафчик! — объявила Маша. — Победитель выбирает сказку, которую будем читать перед тихим часом.
Тут же началось:
— Мария Васильевна! Посмотрите, я уже сложил вещи!
— Мария Васильевна, помогите расстегнуть сандали!
— А меня Денис толкает, не дает складывать вещи…
В обед Маша наслаждалась тишиной, нарушаемой перестукиванием ложек. Казалось, ее жизнь представляла собой сплошные перебежки от адской суматохи и шума к островкам блаженной тишины, которую хотелось продлить максимально.
