Ополоснув руки, Алексис вновь вернулась к Киллиану, подложила под голову свёрнутый коврик. Руки мелко подрагивали, Киллиан лежал, не двигаясь, когда края рубашки разошлись, открывая пропитавшуюся кровью бандану, прижатую к ране. Набрав полную грудь воздуха, Алексис отняла влажную ткань. Выдохнула тихо и очень медленно. Оглянулась на печку, где уже зашумела вода.
Алексис давно заметила за собой странную особенность — чем страшнее и хуже становится мир вокруг неё, тем больше она собирается, и тем сложнее вывести её из равновесия. Вот и сейчас, глядя на лежащего на полу Киллиана, она поднялась, плотно перевязала шаль крест-накрест на талии, и принялась готовиться к операции. Голова работала чётко, ясно, перед глазами вставали другие раненные, но тогда рядом всегда был врач и набор медицинских инструментов! А сейчас? Чем извлечь пулю? Щипчиками для сахара? Алексис нервно усмехнулась, прикусила губу, раздумывая. Метнулась к столу, открывая плетёную корзинку с рукоделием. Пинцет нашёлся на дне, перепутанный обрывками ниток — серебряный, с изящно изогнутыми кончиками, которыми так удобно было брать крохотные бусинки. Положив его в кипящую кастрюльку, Алексис вздохнула, пытаясь унять дрожь. Страшно. Всё это — страшно. Что будет, если он умрёт? Бросив быстрый взгляд на Киллиана, Алексис нахмурилась. Почему он пришёл сюда? Почему не к брату? Эгоистичная мысль о том, что это Колум должен был сейчас быть на её месте, быстро погасла, оставляя после себя неприятный осадок. Да, Киллиан МакРайа— не подарок, но разве она может спокойно смотреть на то, как он истекает кровью?
Киллиан очнулся, когда Алексис уже разложила приготовленные инструменты на полотенце и поставила рядом бутылку виски, найденную среди его запасов.
Он молча следил за её сосредоточенными приготовлениями, и Алексис вздрогнула от неожиданности, встречаясь с ним взглядом.
— Я надеялась, вы не придёте в себя до конца, — с сожалением проговорила она.
— Надеетесь, что я больше не очнусь? — через силу проговорил Киллиан.
— Напротив, — хмуро ответила Алексис. Руки вдруг стали влажными и липкими. — Надеюсь, вы уйдёте на своих двоих, и мне не придётся закапывать вас во дворе.
Губы скривились — от насмешки или попытки скрыть боль — было неясно. Но это послужило сигналом к тому, что пора приступать к делу. Решительно выдернув пробку из бутылки, Алексис протянула её Киллиану, приподняв ему голову и помогая сделать большой глоток.
