Марушка жадно, с профессиональным интересом, смотрела на затянувшиеся царапины и подсыхающую по краям глубокую ссадину, пересекавшую бровь. Жаль, что он так мало поспал и так быстро стер вязкую кашицу из перемолотых листьев — лекарство могло бы подействовать лучше.
— Но помогло ведь? — улыбнулась Марушка.
Лис ощупал лицо — теперь действительно не так болело, правда, нестерпимо чесалась рассеченная бровь. Мелкие царапины зудели гораздо меньше, а потому особо неприятных ощущений не доставляли.
— Когда пятна пройдут? — жалобно спросил он.
— Ну… это зависит… — задумалась Марушка и тут же скисла под взглядом Лиса, — Не знаю. Но ты же лучше себя чувствуешь? Уже не так больно?
Лис уселся на парапет рядом с Марушкой.
— А ты молодец, — ободряюще хлопнул ее по плечу, — не побоялась ради этой бодяги с Отаем поговорить. Жаль, что я пропустил зрелище, как он перерывает свои закрома, в поисках той штуки, ну, чтоб растирать всё… — хохотнул Лис, в красках представив, как Отай на карачках ползает по кухне, ища посудину.
— У Отая нет ступки, — пожала плечами девочка. — Я разжевала листья, чтобы они пустили сок.
Она отвернулась, собираясь с духом. Лис брезгливо скривился и соскользнул на землю.
— Я готова идти к травнику, — выпалила наконец Марушка.
Ответа не последовало, и девочка обернулась. Лис бодрой рысцой направлялся ко входу в «Два Осла».
— Ты куда? — удивленно крикнула она вслед, — разве мы не спешим?
— Умоюсь, — отмахнулся Лис на ходу.
Марушка догнала его у самой двери.
— Там, — запыхавшись, протараторила она, — на окне стоит деревянная плошка. В ней сок из корня лопуха. На вкус гадкий, но все заживет, как на собаке, если пить три раза…
— Только предупреди меня сразу, — поморщился Лис, — каким образом ты его выдавливала, и сколько раз пришлось в него плюнуть.
Когда Лис с Марушкой зашли в лавку травника Пащека, колокольчик под потолком тоненько зазвенел, оповещая хозяина о новых посетителях. Пащек — круглолицый, чернобородый мужчина средних лет, выкатился из подсобки, впившись колючим взглядом в Лиса.
— Должок пришел отдать?
— Почти, — ушел от ответа парень. — Я тебе работницу привел, — кивнул он на девочку.
Марушка отошла к стеллажам, разглядывая высушенные травы, настойки в бутылочках из мутного стекла и дорогие, в тонких прозрачных склянках из трав, которые на ближайших лугах и болотах не растут, а приезжают уже высушенными с торговцами из-за моря.
— Не тронь там ничего, криворукая! — проскрипел травник, не сводя глаз с Марушки. Она не успела даже обидеться, а травник уже ухватил Лиса под локоть и повел за прилавок, где хранилась толстая книга, в которой Пащек скрупулёзно вел перепись должников. — За четырнадцать настоек не рассчитался! — выпалил он, пытаясь ткнуть Лиса в страницу с подсчетами. — Восемь золотых!
