Борясь с зевотой, Марушка внимательно прислушивалась к звукам на улице, с замиранием сердца ожидая стука бабкиной клюки на пороге. Быстро окинув взглядом проделанную работу, недовольно цокнула языком — из-под потолка на свежеподметенный пол, медленно кружась, спускался клок пыли. Девочка привстала на носочки, но источника грязи не увидела. Пришлось переставлять скамейку, подставлять несколько ящиков и лезть под самую крышу.
В проеме, между подгнившими досками крыши и влажной соломой, на Марушку чернотой пустых глазниц смотрел лисий череп. Марушка поежилась от неприятного холодка, мурашками пробежавшего по спине, аккуратно сняла череп с блестящего металлического гвоздя и спрыгнула на пол. В лучах полуденного солнца, пробивающихся через мутное стекло окна, пыльный, пожелтевший от времени череп уже не казался таким устрашающим, как на первый взгляд. Девочка достала холщовую тряпицу, обмакнула в кадку с водой и принялась вытирать пыль с покрывшейся паутинкой трещинок кости. Внутри черепа что-то застучало, перекатываясь. Марушка аккуратно потрясла череп возле уха — точно, внутри было что-то маленькое. Наверное, какая-то косточка или лисий зуб сломался и закатился внутрь. Девочка перевернула череп зубастой челюстью вверх и попыталась пальцем выудить сломанную кость. После очередной попытки на ладошку Марушке выкатился невзрачный коричневатый камень и, не успела она толком рассмотреть его, рассыпался в пыль. Марушка боязливо сглотнула и поспешила спрятать череп, откуда взяла.
* * *
На поляне у поваленного дерева стояли двое. Первый — крупный мужчина с мечом за поясом, вперил взгляд в потрепанную карту. Его спутник — рыжий парнишка с хитрым прищуром глаз, обрывал завязь лещины и без промедления отправлял ее в рот.
— Как ты ешь эту гадость? — брезгливо выдавил первый, отвлекшись на довольное чавканье компаньона.
— Вкус детства, — засмеялся рыжий. — Слушай, может нас намахали с картой?
— Заказчик серьезный. Он шутить не любит, — и мрачно добавил, — А еще больше не любит, когда аванс пропит, а дело не сделано.
Мужчина оторвал взгляд от карты и осмотрелся вокруг.
— Лес сюда, — наобум ткнул пальцем в карту, — не нанесен. Не мог же он за пятнадцать лет вырасти из ничего?
Рыжий пожал плечами:
— Ты сам разжаловал меня из провожатых, — нахально выхватил карту, — давай, я снова поведу…
* * *
С улицы доносились голоса. Знахарка вернулась из леса и кошки, хихикая, докладывали, как девочка убирала в доме, в надежде не получить выговора. Марушка не была уверена, что ее манипуляции с черепом остались незамеченными, а потому, как ни старалась спрятать волнение, выходила к Федоре с заранее виноватым выражением лица. Кошки вились у ног знахарки, задевая подол ее платье пушистыми хвостами. На земле стояло лукошко из которого большими белыми глыбами выглядывали круглые бока дождевиков, возле корзины лежал холщовый мешочек, набитый янтарно-желтыми соцветиями лилейника. Федора дождалась, пока Марушка подойдет достаточно близко и, больно ухватив ее за косу, спешно повела в сторону леса. Если бы девочка решилась поднять взгляд на знахарку, то заметила бы, что седые волосы ее, собранные обычно в тугую косу, закрученную на макушке, выбились и разметались от быстрой ходьбы, тонкой паутиной осев на вспотевшем лбе.
