— Переночуешь в селе, я предупреждала, — пожала она плечами, — Ты же не поспеваешь за мной…
— Я готов! Мне очень горит, — Лис быстро, хоть и с трудом, поднялся с земли.
— Что горит? — Марушка отчетливо услышала запах гари, принесенный сменившимся ветром.
— «Горит» мне увидеть твою ведьму, — начал объяснять Лис, но запнулся, наблюдая за застывшей Марушкой.
Сорвавшись с места, не выпуская по инерции мухоморы, девочка побежала. Солнце почти село и теперь приходилось бежать, наобум перепрыгивая через стволы поваленных деревьев и по памяти различая торчащие из земли корни. Чем ближе Марушка подбегала к дому, тем сильнее в легкие врывался едкий дым. От застилающих глаза слез и дыма впереди ничего не получалось рассмотреть. Последний поворот до избы Марушка прошла почти вслепую, хватаясь свободной рукой за стволы деревьев и отталкиваясь от них. Кожа на ладони саднила от постоянных ударов об твердую кору. Марушка бежала, отгоняя самые страшные предчувствия и не оборачиваясь на тщетно пытавшегося догнать ее Лиса.
Выбежав на поляну, Марушка застыла, поскуливая от ужаса. Изба горела, задевая языками пламени макушки деревьев. Девочка разжала руки — по земле рассыпались грибы с примявшимися от бега шляпками и поломанными ножками. Прогоревшая первой, солома провалилась пеплом внутрь избы. Из резко почерневших дыр крыши на Марушку полыхнуло огнем, добравшимся до сухих трав, что хранились на чердаке. Запахло горящим любистком, запахло горящим лилейником. Потом аиром, высушенной чагой, ромашкой, шиповником…
Девочка тоненько завыла и бросилась к избе. Подоспевший вовремя Лис, не успев толком понять, что произошло, оттащил Марушку от горящего дома, с трудом уворачиваясь от беспорядочных слабых ударов. Не говоря ни слова, девочка вырывалась, пищала и пыталась прорваться к избе. Опешивший парень крепко сжал ее, пока она то ли смирившись, то ли от нехватки воздуха не начала оседать на землю в его руках.
Сначала провалились балки, державшие крышу, за ними чадя и застилая все вокруг дымом, прогорели стены. Ночь Марушка провела, не сдвинувшись с места, наблюдая за догорающей избой. Девочка ошарашенно смотрела на то, как от ее дома оставалось все меньше и меньше, забывая вытирать капающие с подбородка слезы, расплывающиеся мокрым пятном по грязному платью. И совсем не заметила, как рядом с ней на землю опустился Лис, накрыв ее плечи своей курткой.
Марушка бродила по пепелищу. Она уже не плакала, но внутри, казалось, разверзается зияющая дыра, которая своей пустотой пожирает всё, что происходило хорошего и радостного в ее жизни. Слез не было — о них напоминали две тоненькие линии чистой кожи, на покрытом пеплом лице. От хатки Федоры остались только догорающие угли и запах трав, который быстро уносил прохладный предрассветный ветер. Курткой с опушкой из лисьего меха, Марушка укрыла спящего Лиса. Всю ночь он просидел возле нее, стараясь отвлечь и успокоить девочку.
