На ней находились только два слова: «Хогг Барух».
Линлэй почувствовал очередной прилив помутнения рассудка, после чего его голова закружилась. Но он по-прежнему продолжал неподвижно стоять. Придя немного в себя, он направился в сторону каменной гробовой плиты, все еще крепко сжимая в свих руках родовую реликвию. Подойдя в плотную к гробовой плите, он поместил боевой клинок “Палач” рядом с табличкой с именем, на самом верху гробовой плиты.
Линлэй взглянул на табличку с именем и на его лице появилась мирная улыбка, затем он мягким голосом произнес: «Отец. Я вернулся».
«Я знаю, что мечтой всей твоей жизни было вернуть утерянную реликвию наших предков, а также вернуть былую славу и величие нашему клану воинов Драконьей Крови», - Линлэй говорил очень бережно, как будто боялся кого-то спугнуть… сейчас его голос был так нежен, как никогда.
Линлэй взглянул на плиту и произнес: «Я не разочарую тебя. Я уже вернул в клан Барух, в клан воинов Драконьей Крови наших предков, родовую реликвию - боевой клинок “Палач”».
«Сейчас... я уже вернул “Палач”. И очень скоро я верну нашему клану воинов Драконьей Крови былую славу. Я лично проконтролирую, чтобы весь континент Юлан больше не забыл название нашего клана и силу воинов Драконьей Крови!».
«И это моя клятва».
Внезапно, лицо Линлэй стало невероятно жестоким, а взгляд яростным, затем скрипя зубами он продолжил: «Но прежде чем я сделаю эти вещи… я отомщу за тебя».
Линлэй уже давно понял, что его отца кто-то убил.
Ведь такого не могло случиться, что его невероятно сильный отец – мужчина в самом расцвете своих сил и здоровья, умер от обычной болезни… да и к тому-же, Хиллман бы не пытался сокрыть от него правду. Интуиция Линлэй кричала ему, что смерть его отца не была обычной!
«Человека, который убил тебя, я собственноручно отправлю в мир иной!».
Сейчас, глядя в глаза Линлэй, можно было ощутить тот пробирающий до костей холод, холод тех темно-золотистых глаз Бронированного Шипастого Дракона. И через миг его глаза и на самом деле окрасились в темно-золотистый цвет.
Линлэй яростно уставился на Хиллмана: «Дядя Хиллман, я жду ответа... Я должен знать, как именно погиб мой отец? И кроме того, где на самом деле он похоронен? И последнее: ты сказал, что отец умер три месяца назад, так почему ты не рассказал мне?».
Хиллман открыл рот, но не смог ничего вымолвить.
«Линлэй, сначала успокойся», - наконец медленно произнес Хиллман.
Успокоиться?
