* * *
Рука Славина легла на мое плечо, и я глубоко вдохнула, глядя на конверт. Он был белоснежным, со штампом лаборатории, и не запечатанный. Сердце гулко отбивало дробный марш, пальцы дрогнули, когда я медленно вынула лист, испещренный печатными буквами, и синеющий печатями. Строки расплывались, пришлось два раза перечитать то, что там значилось, но в голове отложилось лишь одно — вероятность родства между мной и Сонечкой составляла 99,9 процентов.
— Ну, что, поздравляю, юная леди! — ободряюще воскликнул Иван, подмигнув мне из-за круглых стекол очков. — у Вас есть подтвержденный документ, смело вступайте в законные права мамочки и боритесь за своего ребенка!
— Да. — со слезами на глазах прошептала я, прижимая к груди сумочку, в которую сунула «доказательства вероломства Илоны». — спасибо огромное, Иван Георгиевич. Вы не представляете, как я счастлива!
— Почему же, очень даже представляю. — снисходительно хмыкнул старичок, провожая меня к двери. — но прошу учитывать, что суд не примет это как стопроцентную, так сказать, улику и потребует официального теста.
— Да-да, я понимаю. Но всё равно, правда теперь на моей стороне. — упрямо возразила я, чувствуя себя небывало легкой и почти невесомой.
Душа ликовала, и я с силой сжимала сумку, боясь выронить её, потерять то, что в ней находилось. Выйдя на улицу, снова проверила, не сон ли это, и радостно рассмеялась. Прохожие оглядывались на меня, но мне было плевать. Одна партия выиграна, предстояло самое трудное, разговор с Вадимом и Илоной. Я была уверена, что Загорский меня поймёт, он ведь тоже жертва обмана, мы в одной лодке. А вот его мамаша…
Распахнув дверцу машины, я села за руль, и испуганно вскрикнула. Рядом сидел незнакомый мужчина, и я мысленно обругала себя за то, что забыла воспользоваться блокировкой. Этот тип, нервно ломая пальцы, смотрел на меня сумасшедшим взглядом, и я передернулась.
— Что Вам нужно? — стараясь говорить холодно, осведомилась, красноречиво взяв телефон в руки и давая понять, что намерена позвонить в полицию.
Еще бы, вторгся в мой автомобиль, молчит, будто язык откусил, и глазами готов сожрать. Что за псих, чёрт побери?
— Не нужно. — пресёк он, заметив, что я набираю всем знакомый номер.
Почти силой отобрал мобильный, и на мой возмущенный возглас поспешно пояснил:
— Я просто хочу поговорить. Кирилл я. Друг Вадима.
Несколько секунд мы смотрели друг на друга, ничего не говоря. Я терялась в догадках, что ему от меня надо, но решила держаться спокойно, не показывать, что знаю о его романе с Дианой. А он, видимо, собирался с духом, чтобы начать разговор. Не понравился он мне сразу, хотя выглядел уверенным в себе, но глаза бегали. Верный признак того, что душонка не чиста. Да ведь так и было.
