Как же я его ненавижу, как яро ненавижу свое тело в этот момент за то, что принимает этого мужчину, хочет только его. Этих диких толчков, этой неукротимой страсти.
Аякс переворачивает меня на живот, как безвольную игрушку, которой я сейчас и являюсь, подминает под себя, наматывая на кулак мои волосы с такой силой, что глаза закатываются, и входит до предела, а я громко всхлипываю, слыша краем сознания его рычание на ухо.
— Скажи, что моя.
— Да, — не отрицая, шиплю.
Это не мои губы говорят, они просто не могут, но также отчетливо осознаю — это делают.
— Твоя, — сиплю, — рабыня.
И он делает снова движение внутри меня, совершает победный танец, соединяя наши тела в безудержном ритме. С этого ракурса мне видны наши блестящие тела от пота. Они отображаются в зеркальном потолке. И быть может, это бы завораживало меня, но я вижу лишь чудовище… которое отобрало у меня все. Однако, сейчас он кажется чем-то жизненно необходимым, без чего просто невозможно, пусть и я всем сердцем ненавижу его за все, даже за то, что испытываю. Разум вопит в истерике, но телу все равно — наслаждение все пересиливает. Не знаю, как долго это продолжается, пока я не вырубаюсь окончательно, и гонка прекращается, сложно сказать, все как в тумане. Но когда я просыпаюсь в объятьях Аякса помешательство, ведь именно на это была похожа ночь, отступает. Мужчина же внимательно всматривается в мое лицо в поисках чего-то.
— Это ничего не изменило, — настаиваю, разрушая воцарившуюся между нами тишину.
— Конечно, — ухмыляется, вообще не веря мне, интонация именно об этом говорит, и поднимается с кровати. — Я скажу, чтобы твои вещи перенесли ко мне, — информирует, одеваясь.
— Зачем, — поднимаюсь на постели, присаживаясь.
— Ты спишь со мной, не хочу, чтобы моя женщина, — последнее слово, он акцентирует, — спала вдали от меня.
Я вспыхиваю, он своими словами напоминает о прошлой ночи и о словах, что были сказаны.
— Что ты со мной сделал? — шепчу, потому что другого объяснения нет.
Иначе бы, проснувшись, я снова бросалась в его объятья. Мужчина же в ответ пожимает плечами, как бы говоря: "ничего", но на его лице играет довольная улыбка, наевшегося хищника. Что ж, ему есть чего радоваться. Хотела я того или нет, но он получил желаемое.
— Ничего, что ты бы сама не хотела, — заставляет своими словами меня снова вспыхнуть.
Я ведь и вправду хотела, но почему не отпускает ощущение, что это была не я на самом деле…
В смешанных чувствах начинается новый день, внося смятение в и так довольно сложную ситуацию, к которой привело мое согласие. Он ведь имел полное право на меня, придти ко мне в комнату, лечь со мной спать, но почему-то думала, что он даст мне время снова привыкнуть. Что ж, я в очередной раз ошиблась, жестоко обманулась, понадеявшись на порядочность Аякса, но кто говорил, что он порядочный? Он никогда таким не был. Его мало интересовало, что хотят другие, главное — что он.
