Работы стало больше. В прошлом году в деревне построили сразу два новых дома. Да и детишек прибавилось, Кривой Рог процветал. Мне все чаще приходилось помогать маме в деревне, не с болезнями — там Мила справлялась и без меня. Я, как никто, чувствовала токи силы, могла с точностью до пальца сказать где и на какой глубине рыть новый колодец. Сможет ли земля родить в этом году рожь или лучше оставить ее отдыхать… Моя фигура местами округлилась, но соблазнительных выпуклостей, как у деревенских девушек, не приобрела. И все равно парни на меня заглядывались. Петр даже свататься приходил, мама отправила его подальше, а мне без Остика наказала из дома не выходить. Да и сам пес, после того случая в горах, стал сопровождать меня буквально везде.
Был конец весны. Однажды мы с мамой вместе понесли большой заказ настоек старосте. Перед его домом были конные люди. Красивые, тонконогие жеребцы гнедой масти приплясывали от нетерпения. Всадники не спешивались, оставаясь в седлах. Наверное, опять приехали за собаками. Мама поморщилась, но — поворачивать назад было поздно. Нас уже заметили, со вздохом Мила пошла дальше. Великолепные жеребцы, прижав уши, тонко, испуганно заржали при моем приближении. Всадникам пришлось спешно успокаивать своих скакунов. Один молодой, очень хорошо одетый господин, сразу обратил на меня внимание, сально улыбнулся. Мне его взгляд совершенно не понравился. Вокруг собралась толпа мальчишек, продолжали подходить и взрослые. Только кланяться молодому господину, как все деревенские мы с мамой не стали, просто вежливо кивнули и вошли в дом Мориса. Остик прошел следом за нами, его никто даже не попытался остановить. Он стал выше и мощнее любого взрослого кобеля.
Дом старосты был просторным и светлым, большая комната обставлена просто, но очень уютно. На окнах висели вышитые занавески из беленого льна. На подоконнике в нарядных горшочках цвели маленькие яркие цветы. Массивный стол занимал значительную часть помещения. Чисто выбеленная печь излучала тепло и распространяла очень аппетитные запахи. Две девчонки — двойняшки, дочки старосты, замерли возле окна, рассматривая важного господина. Морис сидел за пустым столом напротив еще одного незнакомца, недовольно поглядывая на своих дочерей. Незнакомец был одет гораздо скромнее того, уличного, но при этом сразу становилось ясно, что в отряде он самый старший. Надменный, всезнающий взгляд не оставлял никаких сомнений. Волосы темно-русые, глаза серые, слегка прищуренные — так смотрит лучник, выбирая цель. Лицо рубленное квадратное, нос прямой, губы тонкой линией, змеятся в усмешке. Шея и предплечья сразу выдавали воина. Руки грубые, в мозолях от меча.
