— А дракон по соседству тебя не смущает? — Джетта вскочила, уткнув кулаки в боки.
— Не-а. Да и он не смутится, думаю, если в себя придет. Не маленький мальчик. Подозреваю, он наблюдал и более изысканные зрелища. — Ансельмо с трудом увернулся от выхваченной из «лежака» ветки и на всякий случай прикрыл голову. — Всё, всё, осознал, больше так шутить не буду. Пока еще не простыли окончательно, давай растираться. И снаружи, и изнутри.
— Изнутри только после еды, — твердо заявила Темная. — А то вашу Светлость как развезет с холода на голодный желудок, бегай потом от вас по пещере…
— Так ты тоже выпей, и бегать не захочется, — подмигнул Паладин.
— Эта перспектива пугает меня еще сильнее, — тихо ответила Джетта.
И от этих слов Паладину почему-то стало больно.
Ворвавшись в кабинет графа, охранники увидели следующую картину. Испуганный Гильярдо подпирал спиной накренившийся книжный шкаф. Манускрипты рассыпались по кабинету, хотя большей частью образовали кучу прямо под опустевшими полками. На счастье хозяина в этот раз обошлось без канделябров. Чиро с ужасом представил, какая стена огня бы поднялась, попади искра на книжную свалку. Но после недавнего случая граф стал пользоваться только надежно закрепленными стенными подсвечниками. Очень своевременно, нельзя не заметить.
Казначей, сеньор Монтеро, сидел в гостевом кресле возле графского стола и держался за сердце.
Чиро принял на себя тяжесть поверженного предмета мебели, и Гильярдо — якобы без сил — рухнул на колени и разрыдался. Аквилеро подумал, что граф утешится сам, не барышня, подошел к боковой стенке шкафа и заглянул вниз. Передние ножки были подломлены. Светлый опустился на колени, чтобы их вправить, но дерево рассыпалось в труху, изъеденное древоточцами. Задние ножки стояли насмерть. Удивительная избирательность для насекомых. Чтобы хоть как-то удержать шкаф в вертикальном положении, Дамиан подложил под него стопки книг. Гильярдо глядел на него как на святотатца, но ждать, пока сюда кто-нибудь придет и починит мебель, Аквилеро не собирался. Да и Слон вряд ли горел таким желанием.
После того как совместными усилиями книги были уложены у стены, Гильярдо и Монтеро направились обедать, а Дамиан и Чиро — наблюдать. Представление того стоило. Сразу стало ясно, почему наниматель так настойчиво просил телохранителей присоединиться. За длинным столом, рассчитанным персон на двадцать, было сервировано на пятерых. После представления действующих лиц и короткой обеденной молитвы, сотрапезники расселись.
