— Только бы не потерять сознание!.. Где же оазис Физон-Астаборас? Куда садиться?
Все сливалось. Перекресток каналов исчез.
Пилот чуть двинул бровями. Очки опустились на глаза.
Стекла призматических очков дают отчетливый абрис. Васильчиков перевел дыхание, он увидел зыбкую линию каналов и темный кружок оазиса. Неужели все это происходит в действительности?
— Включить тормозную аппаратуру! Закрепиться вниз лицом в гамаках! — хриплым голосом крикнул Васильчиков в микрофон. — Иду на посадку…
Ракета, сверкая багровыми бликами на гладких боках, летела к пламенеющему шару.
Много раз выводил пилот громадный снаряд в верхние слои атмосферы планеты. Как полосатая щука, выскакивала и снова ныряла в атмосферу шестидесятиметровая ракета, раскрашенная серебристыми и черными полосами.
Двигаясь под углом относительно поверхности Марса, ракета скользила из высоких разреженных слоев атмосферы в более плотные.
Васильчиков включил второй гаситель скорости. Все же многослойная обшивка корпуса ракеты так накалилась, что вконец измученный пилот «одеревенел», как говорят космонавты.
Автоматическое управление точно на указанной высоте развернуло крылья-парашюты. Двигатель, захлебываясь, боролся с притяжением планеты. Автомат-штурман вел ракету по азимуту звездного компаса к месту приземления.
Опускаясь на бушующем огненном выхлопном столбе, ракета села на свои четыре ноги, ушедшие в рыхлую почву до самых крепительных углов.
От мощного удара сорвалась скоба вентилятора и раздробила прозрачный колпак над водорослями. Осколки застучали по пульту управления.
Покрытая окалиной, порыжевшая ракета остывала, изборожденная взрывами метеоритов, словно кора гигантского дерева. Кусочки пережженной жаростойкой пластмассы щелкали отскакивая.
Внизу перекатился баллон с жидким кислородом. Он сорвался с закрепов, обломил перегородку и придавил эластичные контейнеры — баки с водой. Потянуло сыростью. Заплескалась вода, выбиваясь из лопнувших баков. С визгом свернулись в рулоны накаленные ребристые крылья тормозов. Ракета чуть накренилась и замерла.
Но космонавты в жилой кабине не шевелились. Все трое — казах, американец и египтянин — лежали в полуобморочном состоянии.
Марсианское утро встречает пилотов
Васильчиков очнулся первым. Голова гудела. В ушах стучала кровь. Нестерпимо хотелось пить. Он открыл глаза и тотчас опустил веки.
— Пить!..
Приподнял голову с рессорной подушки и с усилием разлепил слезящиеся глаза.
Свет погас. Экран выключен, И как трудно подняться! Васильчиков опустил отяжелевшую голову на тугую подушку и вдруг, словно пронизанный электрическим током, оторвал плечи, вдавленные в кресло. Он так и застыл в неловком положении. Тоненький луч дневного света, яркий в темноте, просачивался через крошечную щель во внешней оболочке ракеты, пробитую метеоритом. Метеорит сгорел в клейкой средней оболочке у прозрачной внутренней стены штурвальной кабины.
