Я рассказала маме лишь спустя некоторое время, точнее, тогда это сделала психолог, сказав, что со мной случилось и почему счастливого ребенка посещают панические атаки. Услышанное повергло родителей в ужас: няня не справилась со своей задачей, не уберегла ребенка, пока их не было, а наоборот, взяла с собой на вечеринку и позволила поиздеваться, так как была слишком увлечена любовью. Они не изнасиловали меня, ничего такого не было, но заставили снять кофточку, рассматривали грудь, которая только-только начала расти, отпускали пошлые шуточки и курили, тогда спас парень, лица которого я даже не помню, хотя обидчиков — до сих пор. Он зашел в комнату, выгнал всех, а на меня набросил одеяло, скрывая от посторонних взглядов, а чуть позже в комнату зашла Мисси, помогла одеться, долго просила ее простить и не рассказывать родителям. Я помню, что тогда кивала, как заведенная, ведь я хотела уйти, а Мисси… Я же так и не рассказала родителям, лишь психологу. Не зная, что женщина может рассказать все им, я раскрывала тайны погружаясь в произошедшее. Мисси тогда исчезла из города после поднявшейся шумихи, а парни были осуждены за сексуальное домогательство к несовершеннолетней, родители сумели добиться для них наказания, но история приняла широкую огласку. В школе слышалось много шепотков, сотни версий и осуждений, меня перевели на домашнее обучение, а чуть погодя родители и вовсе переехали, скорее всего, скрываясь от большущего скандала. В новом городе никто нас не знал, поэтому я спокойно пошла в школу, уверив семью, что могу с этим справиться, и я действительно справлялась. Атаки стали реже, а со временем и вовсе исчезли, но в какие-то моменты я видела в глазах родителей осуждение, как будто они никогда не могли подумать, что их ребенок может так рано стать плодом чьего-то желания. Может быть, из-за этого я стала усиленно учиться, все чаще закрываться в себе, и лишь спустя несколько лет и сотни приемов у врача начала понемногу раскрываться. Работа с психологом приносила свои плоды, я перестала бояться своего тела, а парни, которых я встречала, перестали казаться мне опасными, ведь это могло быть просто игрой разума.
Утром, когда я проснулась, Бена уже не было, а я поняла, что уснула, так его и не дождавшись. Я хотела нормального разговора, мне казалось, человек заслужил его за столько лет, но как бы я ни хотела поговорить, в ответственный момент не решалась, а таких моментов было не много, ведь все наше время сводилось к тому, что мы либо заняты работой, либо не можем пересечься и созваниваемся по телефону.
