Но судьба была на стороне рабыни, а место гневу сменил — азарт охотника.
На нашу пещеру покусилось огромное животное, решившее видимо в ней поселиться. Мы вместе, как оказалось, неплохая команда. Я среагировал мгновенно, поднимая бластер и наставляя на животное, довольно массивных размеров, почти что с размер пещеры, удивительно, как он вообще собирался здесь поместиться, хотя сомневаюсь, что животное разумное, но, что удивительно так это реакция Маиры — немного медленнее моей, конечно, но тоже мгновенная, пока я опускался за бластером, что требовало времени, она уже наносила удар. Заведенный хлыст, мой выстрел, практический слаженный удар по противнику и зверь повержен в течение короткого промежутка времени. И что самое интересное Маира почти не испугалась животного, это было видно по цвету ее кожи, меня у воды она боялась больше…
После, Маира пыталась его разделать, но у нее не особо получалось, потому к этому делу приобщился я, умело орудуя хвостом, разделяя мясо на съедобное и нет. Зверь был огромный, а мяса нам столько вряд ли понадобиться, поэтому я выбрал самое вкусное по моему мнению. Чуть погодя мы зажарили его и съели. Удивительно, но Маира даже села со мной есть. Может быть все-таки больше, чем я думал, испугалась такого внезапного проникновения в наше временное обиталище, а может быть, просто не хотела есть одна, во что я меньше всего верил. Вряд ли ее мнение обо мне изменилось, я чувствовал энергию исходящую от нее — она была враждебной. Однако стоило нам поесть, как выяснились интересные свойства съеденного, видимо животное было необычное, ведь оказалось, что мясо в нем специфическое. Той же ночью Маира спала в моей постели…
«Дотронься ко мне», — шептали ее губы, «сожми ладонью», — вторили мои.
Она жалась ко мне, открывая доступ к беззащитной шее, к упругим полушариям груди, выпячивая их вперед, напрашиваясь на ласку, а я с не меньшим желанием, набрасывался на ее губы, мял ладонью грудь. Меня захлестнули различные эмоции, одной из которых была эйфория, стоило мне дотронуться до столь желанного сейчас тела. Нет, в тот момент я еще не знал, что это мясо виновато, в тот момент я считал это своими эмоциями ни сколько не навязанными. С остервенением и скоростью, которой мог позавидовать даже самый быстрый хищник, я избавлял ее от одежды, но и она не оставалась неподвижной, далеко не безучастной. Помогала руками, участвуя в процессе избавления от мешающей сейчас одежды, вздрагивала под напором моих ласк, когда сжимал ее грудь чуть сильнее, но далеко не от страха. Она горела вместе со мной в обоюдном нахлынувшем желании, отчаянии обладать друг другом, что-то стерло все грани, откинув статус «хозяин-рабыня», позволив наслаждаться друг другом какими бы разными не были.
